оги. Благослови нас Господь! Народ на площади тихо роптал, опасливо поглядывая на дружинников Блуда, который сам стоял рядом с князем и грозно оглядывал толпу, выискивая глазами недовольных. Люди недоуменно слушали иноземца в длинной черной одежде, который вот уже час рассказывал о сыне своего бога, о его жизни в чужой, неведомой стране и о том, как казнили его иноземные волхвы, князья да бояре за непонятные речи его. Вдруг народ зашумел, заволновался. Велимир и Блуд тревожно вглядывались в толпу. - Здрав будь, Светорадо! - послышались радостные голоса. Отец Филидор тотчас замолчал, оглядываясь на князя и стоящего рядом с ним Блуда. - Радуйся, божич! - Благослови, Светорад! - закричала какая-то женщина и разом то же закричали многие голоса. Сквозь толпу неспешно ступал седой, косматый старец в серых длинных одеждах, подпоясанный веревкой и опирающийся на длинный посох. - Светорад! - громко зашептал Блуд на ухо Велимиру, но тот досадливо оттолкнул его. - Спаси Перуна, Светорад! - кричала толпа. - Спаси Перуна, божич, не оставь! Велимир побагровел, кивнул Филидору и подошел к самой толпе, уже расступающейся перед Светорадом. - Здрав будь, княже! - волхв поклонился князю. - Здрав буди, Светорад! - ответил князь с плохо скрываемым раздражением. - Зачем пришел? - Неласково встречаешь, княже! Раньше мне рады здесь были, чем же теперь негож я стал? Велимир, покрываясь пятнами от гнева, глухо произнес: - Народ мутишь?! Против воли моей подстрекаешь?! - Испокон веков по вере предков наших князя народ избирал по заслугам его. Ты же мечами дружины своей власть присвоил. Кто же народ мутит? Блуд кивнул своим воинам в сторону Светорада и несколько дружинников встали позади князя. Светорад мрачно смотрел на них, на князя, на отца Филидора. - Пошто капища разоряешь, князь, пошто русичей губишь, что богам по вере нашей поклоняются? Велимир сжал кулаки: - Разве не слышал ты, что велел я веру языческую запретить, капища разорить, а народу русскому веру христианскую принять? Светорад взглянул на отца Филидора: - Этот чужеземец наущает тебя, княже, так с богами нашими поступать? Что ж не велишь ты казнить супостата, что над верою нашей усмехается? Велимир почувствовал слабость мимолетную, и чуть было не оглянулся на отца Филидора, но под взглядом тысяч глаз не посмел сделать этого, и, злясь все больше, промолвил: - Со смертью играешь, Светорад! - Чу, княже! Слышишь стон ли? Это род русский пагубу себе предрекает! Слышишь, плачут Карна с Желей о нас? - Это твой род пагубу себе влечет! Вы народ к смуте подбиваете, вы - волхвы! Я же веру новую Руси даю! Довольно столбам поклоняться! - С тех пор, как Даждьбог подвесил твердь земную в бездне великой, души предков наших сияют нам зарей утренней! - глаза Светорада запылали бешенным огнем так, что попятилась от него дружина блудова, да и народ притих перед его неистовостью, - Радегаст прозорливый города наши охраняет, Лель с Полелью чад малых, да очаг домашний берегут, Велес богатства наши умножает, стада тучные, да амбары полные! От начала веков несут пахари зернышко к зернышку в закрома к Сварогу-милосерду! Жить, княже, надо по совести, об Отечестве радеть! Не может вера иноземная русичам добра нести! Велимир оглядывался на людей, ища поддержки и говорил громко, чтобы слышали все: - В землях западных в веру христову все народы обратились, кроме хазар да половцев поганых! И в землях тех полно люду, ученого наукам разным, искусствам и врачеваниям! Русь они страною дикой считают! Чтобы от них учености перенять, торговлю вести, и нам надобно в вере истинной быть! Я крестился, и народ русский крещу, чтоб крепче Русь стала! - Веру иноземную на земли русские ведешь, от врагов заклятых, римских кесарей да царей византийских?! Что нам боги греческие да иудейские?! Народ слушал разговор, замерев от ужаса. Дружинники сжимали рукояти мечей мокрыми ладонями. Велимир, вспотевший, покрытый пятнами гнева и сильного волнения, лихорадочно искал ответы словам Светорада. Тот продолжал говорить: - Не раденье за Отечество наше, за веру предков, ведет тебя, княже! Не забота о народе, но жажда власти! За нее и братьев своих сводных ты сгубил, Олега да Святополка Ярославичей! За нее и Русь иноземцам ныне продаешь?! Не князем, но каганом земли русской себя величаешь?! Народ заволновался. Велимир с плохо скрываемым страхом оглядывался вокруг, но не смел двинуться с места, понимая, что киевляне увидят в этом его бегство. Гнев и страх разрывали его сердце. - Русский колдун, имя которого, как я слышал, Светорад, считает, что его боги выше, чем тот, кто принял на себя все грехи человеческие? - раздался спокойный и уверенный голос отца Филидора. - Князь, я хочу поговорить с этим человеком! Отец Филидор подошел к Светораду, слегка потеснив князя, который тотчас отошел и встал подле Блуда, не отнимающего руку от меча. - Слышал ли ты, колдун, о сыне человеческом, что звался Иисус Христос? - Веры твоей, иноземец, я не знаю, и знать ее не хочу. Верьте в своих богов, я же буду служить своим, но вас не стану заставлять моим поклоняться! Зачем же ты к нам пожаловал? - Я принес вам весть от Бога истинного, - возвысил голос отец Филидор, - что любит равно всех детей своих и послал Сына своего, чтобы нес он весть добрую в этот мир, чтобы всякий верующий не погиб, а имел жизнь вечную! И несет он свет в этот мир, и любовь, и истину! И осуждены будут неверующие в него, так как не верят они и в Пославшего его! Люди, Бога не знающие, сердцем злы и коварны, потому что ненавидят они свет, так как возлюбили тьму и дела их злы. Говорит Иисус о таких: «Не идет он к свету, дабы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они сделаны в Боге». - Зовешь меня колдуном, а сам читаешь заклинания свои, чары наводишь? - Светорад грозно сверкал глазами на грека, но тот не глядел на него, а обращался к стоящим перед ним киевлянам. - Сказал Господь: «Говорящий сам от себя ищет славы себе, а кто ищет славы Пославшему Его, тот истинен, и нет неправды в нем». Слушайте слова Господа нашего! «Мое учение - не мое, а Пославшего Меня. Я есть опора и прибежище для верующих, утешение для страждущих. Я есть дверь - кто войдет мною, тот спасется. Я есть пастырь добрый, что положит свою жизнь за овец своих. Я - свет миру, кто последует за мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». Слушайте, люди, говорю я не от себя, но несу вам слова из уст посланника Божьего! Слушай и ты, Светорад! Твои волхвы жертвы кровавые, скот да людей богам своим в жертву приносили, изваяниям греховным поклонялись! - Ты лжешь, иноземец! Жертвы кровавые в стародавние времена предки наши приносили, а истуканы, что на капищах да в городах наших стоят, есть боги русские и не тебе судить о вере нашей, что землю русскую охраняет! - Вера есть лишь одна, колдун! Добро и зло разделяют этот мир! Говорит господь, что дела мира этого злы, и о людях он говорит: «Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха. Всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно, лишь сын пребывает вечно». Станьте же сынами света, как призывает нас Господь! «Еще на малое время свет есть с вами, ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма, а ходящий во тьме не знает, куда идет. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света»! - Во веки веков Русь была землею воинов Света, чужеземец! Ярило нами правит, Бог Солнечный, Сварог - бог Света, бог Яви, Прави и Нави, Перун огнебородый, бог праведный, стрелами огненными разит он врагов своих, гремит громами, машет топорами губитель-потятич на врагов! Чему ты учить нас пришел, чужеземец? И нас ты величаешь страною дикою? Не ты ли явил нам сей час свою дикость и необразованность? Смех разнесся над толпою, но, однако, быстро стих. Велимир, Блуд и его дружина гневно пылающими глазами оглядывали толпу, и под их бешеным взором многие отводили глаза, не смея улыбнуться. Филидор поднял руки, требуя тишины. - Что ж, Светорад! Возможно, что я слышал о твоей стране и о вере не то, что есть на самом деле, возможно, что люди, мне рассказывавшие об этом, заблуждались, но мы говорим о вере истинной, о посланнике нашего Господа, который за эту веру принял смерть на кресте! Он отдал свою жизнь, чтобы весть Отца его дошла до людей и исполнилась воля Божья! А ведь говорил он не о ненависти, но о любви: «Любите друг друга. Как я возлюбил вас, так и вы любите друг друга. Пребудьте в любви моей». И даже неверующим говорил он: «И если кто услышит слова мои и не поверит, я не сужу его, ибо я пришел не судить мир, но спасти его»! И за слова его праведные возненавидел его мир. Он же ответствовал на речи злобные гонителей своих: «Я говорю вам то, что видел у Отца Моего, а вы делаете то, что видели у отца вашего. Если бы Бог был Отец ваш, вы любили бы меня, ибо я пришел от Бога, Он послал меня». Светорад, слушая речи Филидора, молча думал, опираясь на посох, потом поднял глаза: - Зачем же ему было гибнуть, если речи его были о любви? - О сем так Господь сказал: «Истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно