Так Иван и поступил. Но только он начал срезать, как опять услышал женский вопль, который, как ему снова показалось, издавался с улицы. Иван замер и прислушался. Вопль затих.
«Что её там, режут, что ли?» — подумал Иван, которому всё это уже начинало действовать на нервы. И опять принялся срезать. Вопль возобновился. Игнорируя его, Иван наконец закончил резать и вновь попробовал вытащить штырёк. На этот раз получилось.
Теперь нужно подровнять каблук. Иван с туфлей в руке подошёл к наждачному станку. Не успел он включить станок, как вдруг услышал писклявый женский голосок:
— Нет, пожалуйста, не надо!
Иван замер, не понимая, откуда издаётся голос.
— Пожалуйста, не делаете этого!
Иван опустил взгляд на туфлю, которую держал в руке. И тут его осенило. Он приблизил туфлю к уху.
— Пожалуйста, не надо! — пропищала туфля.— Мне больно!
Голос настолько тихий, что его было еле слышно.
«Ни хрена себе»,— подумал Иван.
— И твоей... э... сестрёнке тоже? — спросил Иван, взглянув на вторую туфлю, которая стояла на столе, там, где он её поставил, и вроде бы помалкивала.
— Ей тоже.
— А если я накрою вас тряпкой минут на десять и только потом начну ремонтировать, вам не будет больно?
Задавая этот вопрос туфле, Иван почувствовал себя полным идиотом.
— Нет.
Иван накрыл обе туфли сухой, относительно чистой тряпкой и подождал десять минут. Эти десять минут он просто так не сидел, а возился с кроссовками.
Когда Иван наконец скинул с туфель тряпку и спросил их:
— Ну теперь-то можно? — туфли ничего не ответили.
«Может, они уснули?» — подумал Иван и продолжил их ремонтировать. Никаких криков он больше не слышал.
3.
В шестом часу пришла женщина.
— Готово?
— Да.
Иван опять сидел без работы и скучал. Все пять ножей, которые он полчаса назад наточил, аккуратно лежали на столе рядом с ним и, казалось, тоже скучали.
Женщина дала ему квитанцию и взяла с полки свои туфли.
— О, какая красота,— улыбнулась женщина, посмотрев на забитые металлические набойки. Затем перевела взгляд на Ивана.— Вы накрывали туфли тряпкой перед тем, как ремонтировать?
— Накрывал.
— Вы мои хорошие! — ласково сказала женщина, глядя на туфли.
Иван смотрел на неё как на полоумную.
Вдруг женщина прислушалась.
— Что?
Она поднесла туфли поближе к ушам. Видимо, туфли ей что-то говорили. Иван не слышал что, да и не слышал этот тоненький женский голосок, но увидел, как постепенно меняется выражение лица женщины по мере того, как та слушала, что говорят ей туфли: оно становилось всё мрачней и мрачней.
«Настучали»,— подумал Иван в отчаянии.
— Так вы не сразу накрыли их?!
— Нет,— признался Иван.
— Я же вам говорила!
— Я забыл... забыл накрыть их тряпкой,— солгал Иван.
— Как вы могли забыть?!
— Вот так и забыть,— сказал Иван. И добавил, словно это всё объясняло: — Вы первый клиент, кто просил меня об этом.
Женщина несколько секунд молча сверлила Ивана взглядом, от которого тот был готов провалиться сквозь землю. Затем громко сказала:
— Садист!
Аккуратно положила туфли в пакет. И со словами:
— Людям нельзя доверять! — направилась к выходу, по пути столкнувшись с только что вошедшим мужчиной.
— Эй-эй, осторожно,— с улыбкой сказал мужчина разгневанной даме.
Та не удостоила его ответом и вышла вон. Иван с облегчением вздохнул.
Мужчина подошёл к нему с пакетом в руке. На его лице всё ещё играла улыбка.
—Добрый вечер! — сказал мужчина.