Но когда она вышла на балкон и убедилась, что там его тоже нет, тревога, которая несколько секунд назад покинула её, молниеносно вернулась к ней с удвоенной силой, переходя в панику.
Света жила на пятом этаже. Метрах в ста от дома, в котором она жила, напротив, стоял другой точно такой же дом. Между ними была площадь, на которой росли коротко скошенная трава и несколько деревьев. Примерно посередине площади вдоль домов тянулась узкая извилистая тропинка.
Справа, на соседнем балконе, стояла женщина, которая, облокотившись о перила, задумчиво глядела куда-то вдаль. Свету на секунду охватило безумное желание спросить её, куда же подевался Саша. Но она тут же спохватилась, подумав: «Что за бред. Откуда она может знать?»
Затем в её голову пришла мысль: «А не спрятался ли Саша в квартире?» Она уже повернулась, чтобы выйти с балкона, как вдруг её внимание привлёк возглас женщины.
- Господи, Боже мой! – воскликнула та.
Её лицо, которое несколько секунд назад было задумчивым и даже немного умиротворённым, теперь выражало ужас. Женщина закрыла рот ладонью, словно удерживая тем самым крик, который так и просился вылезти наружу. Глаза её были широко раскрыты. Смотрела женщина куда-то вниз.
Света проследила за её взглядом и, увидев то, на что смотрела женщина, в ужасе вскрикнула.
И тут ей вспомнилась фраза, которую Саша сказал за обедом: «Я тоже хочу летать».
Эта фраза, словно живая муха в закрытой банке, забилась в её голове, будто желая выбраться наружу:
«Я тоже хочу летать я тоже хочу летать я тоже хочу летать…»
Фраза всё повторялась и повторялась, пока Света, наконец, не выбежала с балкона, чтобы вызвать по телефону скорую помощь.
Олег Павлович сидел у себя в кабинете, когда к нему зашла Света. На ней было всё чёрное: чёрная блузка, чёрная юбка, чёрные туфли. Глаза её были красными от недавних слёз. Слёз горя: вчера она похоронила своего единственного сына Сашу.
Рассказав главному редактору о своём горе, Света произнесла:
- Я запрещаю вам публиковать «Летающего мальчика».
- Но почему? – С недоумением спросил Олег Павлович. – Рассказ-то отличный. Даже более того. По-моему, он просто гениальный!
- Настолько гениальный, что мой сын спрыгнул с балкона.
- Но при чём тут рассказ и несчастный случай с вашим…
- Это был не несчастный случай! – возразила Света.
Олег Павлович с изумлением уставился на неё:
- Неужели самоубийство?
- И не самоубийство.
- Тогда что?
- Понимаете, Саша поверил в летающего мальчика, - Света смотрела на главного редактора с болью в глазах. - Он подумал, что… что и он сможет полететь...
- Вы хотите сказать, что ваш сын спрыгнул с балкона, потому что был уверен, что полетит?
- Да, именно так.
Олег Павлович, несколько впечатлённый таким предположением, сказал:
- Ну, хорошо, может, вы и правы. Хотя я не думаю, что это произошло только из-за какого-то рассказа.
- Я не изменю своего решения, можете не уговаривать, – твердо сказала Света. Затем, сделав маленькую паузу, продолжила: - Саша был очень впечатлительным ребёнком. Что, если другой впечатлительный ребёнок, прочтя или послушав этот рассказ, тоже решит полететь и спрыгнет с балкона? А может быть, с крыши или из окна, без разницы.
- Ну, хорошо, - повторил Олег Павлович. - В конце концов, вы автор этого рассказа и если не хотите, чтобы я его опубликовал, - ваше право.
- И ещё, - сказала Света. - Я хочу, чтоб вы дали мне рукопись «Летающего мальчика», которую я вам тогда принесла.
Олег Павлович с упрёком, смешанным со страхом, что у него хотят отобрать рукопись, посмотрел на Свету.
- Вы мне не доверяете?