- Вы – привлекательная женщина, поэтому он и смотрел на вас с сексуальным желанием. Перед тем как его вызывать, наденьте сиськазакрывашку и писькажопкузакрывашку, чтобы Пулец на вас особо не пялился, вот и все. Какие проблемы? - На самой Пурсе были надеты и сиськазакрывашка, и писькажопказакрывашка. - Вы его уже пять раз вызывали, и он вас даже пальцем не тронул. И вряд ли тронет. Думаю, Пулец понимает, что благодаря вам он видится со мной. Да, он швырнул вас в позапрошлый раз лампой, но теперь-то он в вас ни чем не сможет швырнуть. Мы все вынесем перед его приходом. Даже этот стол, если хотите. – Сказав так, клиентка, как и я минуту назад, постучала пару раз по столу указательным пальцем правой руки.
- Не надо его выносить. Он его не поднимет.
Женщина с мольбой смотрела на меня.
- Пожалуйста, Гуйка, вызовите моего сыночка еще один раз.
Я глубоко вздохнула. В голове моей промелькнула мысль: «А может, послать к черту эту Пурсю! Все-таки, не настолько мне нужны ее деньги, чтобы снова вызывать ее наглого отпрыска». Только эта мысль пронеслась, как вдруг я услышала свой собственный голос:
- Ладно.
«Неужели я действительно сказала это вслух?» - подумала, но когда взглянула на счастливое лицо мамаши, сомнения у меня на этот счет полностью пропали.
5. Сын Пурси
Гуйка
Мы вынесли из комнаты все предметы, которые Пулец мог поднять: стулья, горшок с цветком, настольную лампу и всякую другую мелочь. Оставили в комнате лишь диван и стол. Стол, кстати, Пурся снова предложила вынести, но я в очередной раз отказалась от такой затеи, опять напомнив клиентке, что вчера ее драгоценный сыночек попытался поднять стол, но у него это сделать так и не получилось. Пурся, не став настаивать, пожала плечами, всем своим видом показывая: мол, как хотите, мне все равно. Закрыв дверь комнаты (не на замок, а просто закрыв) я глубоко вздохнула, борясь с волнением, которое захватило меня с ног до головы (если честно, еще ни разу так сильно не волновалась перед тем, как вызывать призрак умершего крылата).
- Приступим, - произнесла я, взглянув на клиентку.
При этом в голове мой внутренний голос звучал настолько громко и требовательно, что я как будто чувствовала, как его слова с огромной силой ударяются об внутреннюю поверхность черепа и, отскочив, бьются об противоположную поверхность, а затем обратно, и так по очереди. От слов, стучащихся об мою несчастную черепушку, у меня даже голова начала побаливать. «Не делай этого! Скажи этой настырной бабе, что ты передумала, а если та будет возникать, пошли ее куда подальше! И насрать, если после этого бабенка обидится и перестанет приходить к тебе! Ты же особо не обеднеешь, потеряв эту чертову клиентку! Зато тебе больше никогда (слышишь, НИКОГДА!) не придется вызывать ее непредсказуемого сыночка!», - Вот это на повышенных тонах твердил мой внутренний голосок, которого я, к сожалению, так и не послушалась. На свою беду…
Пурся быстрей меня положила правую ладонь на голову, а левую – на живот. «Все она-то уже выучила», - поглядев на нее, подумала я и сделала то же самое.
Мы стояли посередине комнаты, примерно в двух метрах друг от друга, между нами стоял стол. Пурся в ожидании смотрела на меня, зная, что сейчас ей надо будет повторять мои движения и слова, которые я буду произносить.
Я, борясь со своим внутренним голосом, который всё никак не хотел утихомириться, сказала, хотя могла это и не произносить:
- Пурся, повторяй мои движения и то, что я сейчас буду говорить.
- Хорошо, - сказала клиентка, в голосе которой проскальзывали нотки нетерпения.
Правой ладонью, которую я положила на голову, я начала вращать по часовой стрелке, левой же ладонью, лежавшей на животе, - против часовой стрелки. Как только я начала это делать, Пурся моментально стала повторять мои движения.
- Пулец… Пулец… Пулец… - заговорила я медленно и монотонно, слегка прикрыв глаза. После каждого слова я делала паузу, во время которой клиентка повторяла озвученное мной до этого слово. – Приди… к… нам. Прошу… тебя… приди… к… нам.
Когда мы это вдвоем говорили, мы не переставали вращать ладони в том направлении, в котором начали: правая ладонь (на голове) по часовой стрелке, а левая (на животе) – против часовой.