Химпром
Александр Шуванев
В пятидесятых годах прошлого века существовали разные организации, относящиеся к химической промышленности, сокращённо назывались Химпром. В одной из них работал дядя Саня в миру Дрын-дрын. Прозвище к нему пристало ещё с детства, бывало ухватит мнимый руль и ездит, приговаривая дрын-дрын. Раньше в колхозах существовал гужевой транспорт; рыдван, телега, тарантас и так далее. Чтобы колёса не скрипели, их смазывали дёгтем, который добывали из нефти, а привозили дёготь в цистернах и сливали в котлован, специально вырытый для дёгтя. Чтобы в очереди в контору не толкаться, мужики придумали такую схему, брали в колхозной кассе деньги на бутылку, но брали не водку, а две самогонки одну себе в дорогу, другую Дрын-дрыну за дёготь. Приехав в Химпром подходили к Дрын-дрыну и просяще говорили: - Продегустируйте Александр Фёдорович нашего изделия! – Дрын-дрын отпивал глоток и показывал место, где налить в бочки дёгтю. Так дело и шло у Дрын-дрына, каждый день в дымину и осталось одним из нераскрытых преступлений века. Как-то спросил я дядю Саню: - А если ревизия нагрянет? – - А ты попробуй котлован дёгтя перемерить! – - Ну так видно, что много взято! – - Так туда сколько дождей льёт, а дёготь всё всплывает, всплывает, вроде его не убыло, а прибавилось! –
Маслице
Александр Шуванев
Служил у нас в батальоне сверхсрочник старшина Епифан. Заведовал Епифан продовольственным складом, отпускал продукты наряду по кухне. В этот раз настала очередь идти на кухню нам; Потехин, Спичкин, Шуванев, Бурнайкин, как сам наряд и дежурный по кухне Валитов. Берём коляску, грузим бочку и бачки и идём получать продукты на продовольственный склад к Епифану. Солдатская пайка масла по утрам двадцать грамм на брата, едва по куску размазать тоненьким слоем, но его надо получить и Епифан взвешивая масло издевательски поёт: - Чтоб имелося здоровье, Ешьте маслице коровье! – И так крутит эту фразу бесконечно, как сейчас певцы на эстраде. Епифан отмерил крупы, мы ссыпаем её в бочку, Епифан взвешивает Масло и отвернувшись отвешивает солонину в это время Спичкин хватает кусок масла граммов на триста и моментально суёт его в крупу. Епифан кажись не заметил, мы получили остальные продукты и покатили на кухню. Может в шутку, может всерьёз Валитов подаёт команду: - Запевай! – Наш запевала и балагур Потехин моментально затягивает: - Чтоб имелося здоровье, Ешьте маслице коровье!- Тут мы подхватываем песню: - Чтоб имелося здоровье, Ешьте маслице коровье! – Словно рыбаки с удачной рыбалки возвращались мы на кухню, с продуктами. Потом пили чай с маслицем приговаривая: - Чтоб имелося здоровье, Ешьте маслице коровье! –
Баня
Александр Шуванев
Село Овражное расположилось в овражистой местности, по береговой линии, там и проживал наш герой, Антон. Однажды полиция вкупе с казаками делали налёт на политических. Один из политических притащил к Антону свёрток на сохранение, тот по простоте душевной положил свёрток под печку, не зная сути дела. Нагрянули казаки, нашли свёрток с прокламациями, забрали Антона, так он оказался в ссылке в Олонецкой губернии. Там и сдружился с политическими, больше дружить-то не с кем. Вечера проходили в разговорах, но по большей части за картами. В этой местности ходили слухи про баню, что стояла не далече от кладбища, что в ней водится нечистая сила. Баню построил когда-то богатенький староста, но потом стали замечать не ладное; кто угорал, кто без памяти прибегал и таким образом баню забросили, а слухи пошли разные. Один из отчаянных, Липат не верил в нечистую силу и пошёл на спор, что сходит в баню в полночь и принесёт в доказательство камень из каменки. Дождались полночи, и он пошёл в баню, долго его не было, наконец пришёл, но его не узнали, он был весь седой. Дрожащим голосом, он потом рассказал: - Захожу я, в эту баню и к каменке за камнем руку тяну, как вдруг ложится мне на плечо чья-то рука и раздаётся голос: ’’Не оглядывайся и слушай, купи мне подвенечное платье, фату и сапожки, а через три недели в это же время придёшь сюда и возьмёшь меня в жёны, иначе ты в скорости умрёшь’’- Собрали всем миром деньжат, купил он платье, фату и сапожки и отбыл Липат в баню. Из бани Липат пришёл с красавицей девой, никто из жителей не видел её прежде и откуда она взялась. Молодые пожили с неделю, Липат даже дотронуться до жинки боялся. Она стала его уговаривать поехать к её родителям в родную деревню, и они собрались и поехали. Когда вернулись, Липат рассказал: - Ехали мы трое суток, на четвёртую ночь приехали в село. Кругом темно, лишь в одном окошке теплится лучина и слышен детский плачь. Вошли в избу там старик со старухой люльку качают, а в ней грудная девочка плачет. – Девица спрашивает: - Узнаёте ли меня? – - Кто вы, добрые люди? – - Я ваша дочь, помните я брюшком болела и плакала, а вы послали меня к чёрту? Вот я у него и жила, пока Липат в жёны не взял, а приехали мы за родительским благословением. – - Да нет наша дочка в люльке, вот уж двадцатый год и не растёт, а только плачет! – - Говорю вам, ваша дочь это я! А это, а это полено горелое, что вам чёрт подсунул вместо меня! – С этими словами она ухватила топор, что в углу стоял, взяла из люльки девочку, положила на порог и ударила, что есть силы топором по голове, посыпались во все стороны искры и в руке оказалась головёшка. Отец с матерью осознали свою давнюю оплошность, благословили молодых, и они отбыли во свояси, Липат уже не боялся жены, и они жили нормальной семьёй. Антон, как набожный человек обратился к батюшке Кириллу за помощью, тот причастил его и попросил сказать: - Господи, благослови! – Что Антон и сделал, голос батюшке Кириллу понравился, и он предложил ему петь в церковном хоре. Антон согласился и уже с тех пор не играл в карты, а участвовал в церковном хоре. Позднее отбыв ссылку Антон отпевал усопших и его звали со всех окрестных сёл, Антон ни кому не отказывал.