Каждый шаг причинял мучительную боль. Я почувствовал, что у меня подскочила температура. Пот катился градом.
- Мистер, они здесь так и не проходили.
Рядом со мной возник одноногий разносчик газет. Я обрадовался ему, как чеку на выплату жалованья.
- Пойдем со мной, - сказал я, беря его за руку. - Ты хорошо потрудился и я хочу поручить тебе еще одно задание.
Отойдя на полквартала от главной улицы, я дохромал до приземистого желтого коттеджа. Входная дверь была нараспашку - должно быть, хозяева слишком спешили встретить полицию и морскую пехоту. Внутри, возле вешалки, стоял плетеный стул. Я совершил противозаконное вторжение в частный дом и выволок стул на террасу.
- Присядь, сынок, - попросил я юношу.
Он повиновался. Веснушчатое лицо было озадачено.
Я ухватился за костыль и решительно вырвал его из рук калеки.
- Вот тебе пять зеленых за аренду, - сказал я. - А если я его потеряю, то на эти деньги можешь заказать себе новый из слоновой кости и золота.
И я оперся на костыль и заковылял в гору.
До сих пор мне ни разу не приходилось ходить на костылях. Так что никаких рекордов я не побил. Но все-таки это было несравненно лучше, чем хромать на больной ноге.
Восхождение затянулось, но, наконец, я вышел на знакомую посыпанную гравием дорожку, которая вела к особняку русских.
Я был еще ярдах в четырех от крыльца, когда принцесса Жуковская открыла дверь.
- Ой! - вскрикнула она, а потом, когда удивление прошло, добавила:
- Я вижу - вам стало хуже!
Она сбежала вниз по ступенькам и помогла мне преодолеть крыльцо. Я заметил, что правый карман ее серого фланелевого жакета оттопыривается под тяжестью какого-то предмета.
Одной рукой поддерживая меня под локоть, а второй обхватив за спину, принцесса провела меня в дом. Я понял, что она еще не осознала, что я раскусил их игру. В противном случае она бы постаралась держаться от меня подальше. Интересно, подумал я, а почему она вернулась домой после того, как вышла с остальными?
Принцесса усадила меня в большое мягкое кресло, обтянутое кожей.
- Вы, должно быть, голодны, как волк после такой тяжелой ночи, сказала она. - Я посмотрю, что...
- Нет, сядьте. - Я кивнул на стоящий рядом стул. - Я хочу поговорить с вами.
Она села, сцепив изящные белые руки на коленях. Ни в лице, ни в позе принцессы не было даже тени нервозности, или хотя бы любопытства. Тут она, пожалуй, переиграла.
- Куда вы спрятали добычу? - спросил я.
Белизна ее лица ни о чем не говорила. Оно было белым, как мрамор еще тогда, когда я впервые увидел принцессу. Выражение темных глаз тоже не изменилось. И ни один мускул не дрогнул на лице. Голос был совершенно ровный.
- Извините, - сказала она. - Я не поняла ваш вопрос.
- Дело вот в чем, - пояснил я. - Я обвиняю вас в соучастии налета на Куффиньял и сопутствующих убийств. И спрашиваю: где награбленное добро?
Она медленно встала, горделиво задрала голову и произнесла так, словно я был по меньшей мере в миле внизу:
- Как вы смеете? Кто вам позволил так разговаривать с принцессой Жуковской!
- Да хоть с Марией-Антуанеттой! - небрежно бросил я. - Насколько мне известно, вы простая воровка и убийца.
Она подобралась, как пантера для прыжка. Бледное лицо перекосилось от ярости. Рука - когтистая лапа - метнулась в карман.
В следующий миг - я и глазом не успел моргнуть - она преобразилась. На смену разъяренной пантере вернулась принцесса. Вот как это случается в сказках, подумал я.
Она снова села, закинула ногу на ногу, облокотилась на ручку стула, оперлась подбородком на кулачок и с любопытством уставилась на меня.
- А что вас вообще навело на столь поразительные и бредовые мысли?
- Вовсе не поразительные и не бредовые, - ответил я. - Может, чтобы сэкономить время, я вам раскрою кое-какие улики против вас. Тогда вы сами сообразите, что не имеет смысла строить из себя невинную.
- Что ж, буду благодарна, - улыбнулась она. - Даже очень.
Я отставил костыль в сторону, уперев его о подлокотник кресла, чтобы освободить руки.
- Первое, - я загнул один палец, - тот, кто спланировал эту операцию, знал остров, и не просто хорошо, но буквально каждый его дюйм. Здесь, по-моему, споры излишни. Второе - машина, на которую установили пулемет, была украдена здесь же, у владельца аптеки. Яхта, на которой якобы исчезли налетчики, тоже была похищена здесь. Бандитам с материка понадобилась бы собственная машина или лодка, чтобы привезти оружие, взрывчатку и боеприпасы, и они, конечно, использовали бы свою машину или лодку, не став похищать другие. Третье - во время всего налета не было и намека на почерк настоящих гангстеров. Если хотите знать мое мнение - это была чисто военная операция от начала до конца. Худший медвежатник в мире мог бы вскрыть банковское хранилище и сейф ювелира, не разрушая здания. Четвертое - бандиты с материка не стали бы уничтожать мост. Они бы сохранили его на тот случай, если бы им пришлось срочно сматываться в этом направлении. Пятое гангстеры, рассчитывавшие удрать с острова на яхте, не стали бы затягивать налет на целую ночь. Шума было столько, что можно было разбудить всю Калифорнию от Сакраменто до Лос-Анджелеса. Вы же отправили на яхте лишь одного человека, который усиленно палил из пулемета, а потом спрыгнул в воду и добрался до острова вплавь. Громиле Игнатию не составило бы ни малейшего труда совершить такой подвиг.
Пальцы на правой руке были уже загнуты. Я переключился на левую.
- Шестое - я встретил на пляже вашего паренька, который явно возвращался с яхты. Он предложил мне напасть на нее и попытаться захватить. В нас стреляли, но пулеметчик играл с нами в кошки-мышки. Ему ничего не стоило отправить нас на тот свет, а он старательно стрелял поверх наших голов. Седьмое - этот же парнишка, насколько мне известно, единственный, кому удалось лицезреть отступающих налетчиков. Восьмое - все ваши люди, с которыми я сталкивался, были подчеркнуто вежливы и приветливы со мной, а генерал целый час разговаривал со мной во время торжества. Очень наивно. Девятое - после того, как машина с пулеметом съехала в кювет, я погнался за тем, кто в ней сидел. Возле вашего дома я потерял его из виду. Итальянец, которого я схватил, это не он. Тот, должно быть, укрылся в доме. Не без помощи генерала. Это точно, потому что генерал сотворил подлинное чудо, ухитрившись не попасть в него из дробовика футов с шести. Это из дробовика-то! Десятое - вы пришли в дом Хендриксона с единственной целью вытащить меня оттуда.