"Это самая глупая сказка, которую я слышала", с громадной убежденностью сказала большая девочка.
"Она такая глупая, что я почти сразу перестал слушать", сказал Сирил.
Меньшая девочка не стала комментировать сказку, так как уже долго бормотала себе под нос, повторяя полюбившуюся строчку.
"Кажется, как сказочница вы не добились успеха", вдруг сказал холостяк из своего угла.
Тетушка мгновенно ощетинилась, защищаясь от неожиданной атаки.
"Очень трудно рассказывать такие сказки, которые дети могли бы одновременно понять и принять", чопорно сказала она.
"Я с вами не согласен", ответил холостяк.
"Наверное, вы сами хотите рассказать сказку", парировала тетушка.
"Расскажите нам сказку", потребовала большая девочка.
"Давным-давно", начал холостяк, "жила-была девочка по имени Берта, которая была чрезвычайно доброй."
Мгновенно пробудившийся интерес детей начал сразу угасать; все сказки оказывались страшно похожими друг на друга вне зависимости от того, кто их рассказывал.
"Она делала все, что ей говорили, она всегда говорила правду, она держала одежду в чистоте, она ела молочные пудинги, словно это было печенье, намазанное джемом, она учила все уроки наизусть и всегда и со всеми было очень вежлива."
"Она была красивая?", спросила большая девочка.
"Не такая красивая, как вы обе, но все же чудовищно хорошенькая", сказал холостяк.
Возникла волна реакции в пользу сказки; слово "чудовищная" в соединении с понятием красоты было впечатляющей новинкой. Казалось, оно вводило частичку правды, столь недостающей в тетушкиных сказках о детской жизни.
"У нее было такое хорошее поведение", продолжал холостяк, "что она заслужила несколько медалей, которые всегда носила на платье. У нее была медаль за послушание, медаль за исполнительность, и третья - за хорошее поведение. Это были громадные металлические медали и они звенели одна о другую при ходьбе. Ни у кого из детей города, где она жила, не было целых трех медалей, и поэтому все знали, что она - исключительно хорошая девочка.
"Чудовищно хорошая", процитировал Сирил.
"Все только и говорили о ее хорошем поведении, об этом услышал принц той страны и сказал, что раз она такая добрая, ей раз в неделю позволяется гулять в дворцовом парке, который находился рядом с городом. Это был красивый парк, туда еще никогда не пускали детей, так что для Берты было большой честью получить позволение ходить туда."
"В парке были овцы?", требовательно спросил Сирил.
"Нет", ответил холостяк, "овец не было."
"Почему там не было овец?", последовал неизбежный вопрос.
Тетушка позволила себе улыбку, которая скорее смахивала на ухмылку.
"Овец в парке не было", сказал холостяк, "потому что мать принца видела вещий сон, что ее сын будет убит либо овцой, либо упавшими на него часами. По этой причине принц не держал овец в парке и часов во дворце."
Тетушка подавила вздох восхищения.
"Был ли принц убит овцой или часами?", спросил Сирил.
"Он жив до сих пор, поэтому нельзя сказать, что сон оправдался", невозмутимо ответил холостяк, "во всяком случае овец в парке не было, однако, по всему парку бегало множество поросят."
"Какого цвета?"
"Черные с белыми мордами, белые с черными пятачками, сплошь черные, серые с белыми пятнами и некоторые - совсем белые."
Сказочник немного помолчал, чтобы мысль о сокровищах парка захватила детское воображение, а потом продолжил:
"Берте было очень жалко, что она не нашла в парке цветов. Со слезами на глазах она обещала своим тетушкам, что не станет срывать ни одного цветка в парке принца и ей хотелось выполнить свое обещание, поэтому конечно она чувствовала себя глупо, обнаружив, что рвать нечего."
"Почему не было цветов?"
"Потому что их съели поросята", мгновенно ответил холостяк. "Садовники сказали принцу, что в парке могут быть либо цветы, либо поросята, и он решил, пусть будут поросята и не будет цветов."
Одобрительное бормотание выразило восхищение блистательным повелением принца: так много людей приняло бы совсем другое решение.
"В парке было много другого приятного. Были пруды с золотыми, голубыми и зелеными рыбками; были деревья с красивыми попугаями, которые каждую секунду говорили умные слова; были певчие птички, которые пели модные песенки. Берта гуляла, безмерно наслаждаясь, и думала про себя: "Если бы я не вела себя так хорошо, мне не разрешили бы ходить в этом красивом парке и наслаждаться всем, что я вижу." Три медали звенели одна о другую во время ходьбы и напоминали ей, какая она добрая. И вдруг огромный волк пробрался в парк, чтобы посмотреть, нельзя ли там раздобыть себе на обед жирного поросенка."
"Какого цвета был волк?", спросили дети с немедленно обострившимся интересом.
"Сплошь цвета грязи, с черным языком и бледно-серыми глазами, горевшими невыразимой свирепостью. Первое, что он увидел в парке, была Берта: ее чистый передник был таким белоснежным, что его было видно издалека. Берта заметила, что волк крадется к ней, и захотела, чтобы ей не позволили гулять в этом парке. Она побежала как могла быстро, а волк помчался за ней громадными прыжками и скачками. Ей удалось добежать до миртовых кустов и она спряталась в самом густом кусте. Волк вынюхивал ее среди ветвей, черный язык высовывался из его пасти, а бледно-серые глаза пылали яростью. Берта ужасно испугалась и подумала про себя: "Если бы я не была так чрезвычайно добра, то сейчас была бы в безопасности." Однако, запах мирта был так силен, что волк не смог вынюхать, где прячется Берта, а кусты - такие густые, что он мог бы охотиться в них очень долго и не увидеть даже ее следов. Поэтому волк подумал, что лучше будет уйти и попробовать вместо нее поймать поросенка. Но когда волк крался и вынюхивал рядом к ней, Берта дрожала, а когда она дрожала, то медаль за послушание звенела, стукаясь о медали за обязательность и хорошее поведение. Волк уже уходил, когда услышал предательский звон медалей. Он остановился послушать: медали снова зазвенели за ближайшем кустом. Волк бросился в куст, его бледно-серые глаза пылали свирепостью и торжеством. Он вытащил Берту и сожрал ее до последнего кусочка. От нее остались только туфельки, клочки одежды и три медали за хорошее поведение."