Но Степка только засмеялся:
— Поймаешь, пожалуй! Это он, поди, суслика сцапал. И верно, через две-три секунды орел взмыл вверх. В когтях у него болтался какой-то зверек.
— Видал?! — торжествующе засмеялся Степка. — А ты — «поймаем!» Он, брат ты мой, сам тебя поймает.
Тропинка, по которой мы шли, становилась все незаметней и незаметней, пока, наконец, совсем не исчезла.
— Вот тебе и на! — удивился я. — Куда теперь идти?
— Прямо, — уверенно ответил Степка и пошел по высокой траве, раздвигая ее руками.
Мне все нравилось в степи: и ковыль, и жаворонки, которые едва различимыми дрожащими точками висели в небе, и пересвисты сусликов, и вообще все, что я видел. Степка тоже с интересом озирался вокруг. Но я знал, что, если спросить его, нравится ли ему в степи, он сморщится и буркнет: «Ерунда! Трава и все».
Я хоть и знал наперед об этом, но все равно спросил:
— Хорошо ведь здесь?
Этот вопрос ему, видно, показался настолько несерьезным, что он даже не взглянул на меня.
Чуть ли не из-под самых наших ног с шумом вырвалась какая-то птица и, низко пролетев шагов десять, снова нырнула в траву.
— Перепелка! — воскликнул Степка не то с удивлением, не то с испугом.
— Эту-то я поймаю! — заорал я в восторге и кинулся вперед.
Я добежал до того места, где скрылась перепелка, и увидел, как в пяти шагах от меня зашевелился ковыль: птица быстро убегала. Я снова бросился за ней.
— Петьк, да брось ты! — позвал Степка. — Идем.
— Подожди!..
— Все равно не поймаешь. Зря бегаешь, только запалишься.
Но меня охватил охотничий азарт. Я решил во что бы то ни стало поймать перепелку. Однако минут через десять пришлось бросить это занятие: перепелка куда-то улизнула, а я, злой, потный и усталый, вернулся к Степке.
— Ну что, птицелов, увидел хвост у перепелки?
Я так умаялся, что ничего не ответил.
Степь мне стала казаться обыкновенной и просто скучной и больше нисколько не напоминала море. Пыль, сбиваемая ногами с травы, лезла в нос и в рот, противно липла к мокрому лицу.
Захотелось пить. Тут я в первый раз пожалел, что не взял с собой воды. «Эх, зря гонялся за перепелкой!» — подумал я и провел языком по губам. Они были сухими и шершавыми.
Мы прошли еще, наверно, с километр. Я уже так хотел пить, что казалось — внутри у меня огонь.
— Скоро озеро?
Степка зачем-то взглянул вверх, прищурил левый глаз, словно целился в небо, и ответил:
— Скоро. Половину, пожалуй, прошли.
— Половину?! — закричал я, ошарашенный таким ответом. — Полдня идем, а прошли только половину?
— А ты думал, что оно в трех шагах? Ишь, шустрым какой! Если бы озеро было близко, все ребята бегали бы туда купаться да рыбу удить.
«Если мы к вечеру лишь доберемся до озера, — подумал я, — то когда же вернемся домой?» Представил себе уже пройденную нами дорогу да ту, которую еще предстоит пройти, и стало мне тоскливо. Я оглянулся назад: ковыль и ковыль. Как далеко мы забрались!
— Степ, давай отдохнем малость.
Степка не согласился.
— Дойдем до озера, там отдохнем, закусим, — и он важно похлопал рукой по своей котомке.
Ноги мои гудели от усталости, и идти на озеро совсем расхотелось. Шел же я только потому, что шел Степка. А он, как нарочно, шагал и шагал вперед, будто заведенный.
«Вот черт, — завистливо подумал я. — Неужели он нисколько не устал?» Заглянул в его лицо: хмурое, напряженное; губы плотно сжаты. «Устал», — почему-то обрадовался я. И даже идти стало веселее.
Мысли мои крутились возле Степкиной бутылки. Но попросить у него не решался: он же заранее предупредил.
Я только облизывал губы. А жара, как назло, становилась все сильнее и сильнее. Меня то и дело обдавало горячим, как в бане, воздухом.
— Степ, а может, озера-то нет? — с надеждой взглянул я на друга. — Может, мы зря идем? Давай лучше домой, а?
Степкины губы скривились.
— Ну что ты за человек? Есть озеро, есть! Через часок будем там. Ты только, Петька, потерпи.
Хорошо Степке говорить «потерпи», если ему не хочется пить. А мне совсем невмоготу. Иду, а в висках будто молоточки стучат: тук-тук-тук. Мне уже казалось, что я всю жизнь вот так иду по степи, а ей конца-края нет. Во рту стало совсем сухо, язык поворачивался с трудом.
Я почувствовал, что идти дальше не могу, что вот сейчас свалюсь в траву и не встану больше. Чуть не падая, я догнал Степку, тронул его за рукав.
— Дай глотнуть…
Я думал, что Степка ехидно засмеется, но он спокойно сказал:
— Погоди, еще маленько пройдем и попьем.
Я послушно поплелся дальше, жадно поглядывая на Степкину бутылку.