– Значит все-таки бред? Это что, белая горячка со ста грамм по праздникам и вчерашних полбутылки? Кстати о "полбутылки". Голова болит, а денег в кармане - двадцать рублей. Надо бы подняться. Там еще и остатки зарплаты под ковриком. Только мусор разгрести… Стоп! Какой мусор? - я, решительно мотнув головой, направился к подъезду.
Дверь в квартиру была распахнута. Войдя, я обнаружил все на месте. И разгромленную мебель и руины за окном. Руки сами собой потянулись к "Столичной".
Через час, я, шагая по улице, натурально "рвал тельняшку на груди", зыркая по сторонам в попытках найти милиционера. И ведь нашел.
– У меня в квартире ядерная война, - кричал я, заглядывая сержанту в глаза, - там здания рушатся, горы трупов, все горит.
– Так что у вас там, говорите? - милиционер положил мне руку на плечо, одновременно уворачиваясь от струи перегара.
Я сидел под своей дверью уже двадцать минут. В сумке уже начинал подтекать замороженный минтай, а я все так и не решался войти. Дверь вытрезвителя отделила меня от белого света в четверг, а отворилась обратно только в понедельник, хотя я был трезв как стеклышко уже в пятницу утром. Ну ничего, зато было время подумать, о том, как я дошел до жизни такой. Стабильно возвращающиеся галлюцинации - это вам не хухры-мухры.
Глядя на растекающуюся под сумкой лужу, я, наконец, решился и принялся настойчиво жать кнопку звонка соседа Гены, с которым мы иногда играли в шахматы. На третий длинный звонок дверь со скрипом открылась.
– Заходы дарагой, - в своей обычной манере, подражая кавказскому акценту, пригласил меня к себе сосед.
Я насколько мог, аккуратнее рассказал Гене о своих галлюцинациях и попросил его сходить со мной, посмотреть, как там и что.
Возникла пауза. По лицу соседа было заметно, как врожденное любопытство борется с не менее врожденным страхом. Да, Гена такой. Боится получить вирус, но качает с инета порнуху, боится нарваться в электричке на контроллеров, но никогда не берет билета. Да мало ли, чего он боится и делает. Вот и в этот раз - любопытство победило и мы, как школьники, направляющиеся ночью на кладбище, на полусогнутых, посеменили ко мне.
И погром и руины никуда не делись. Гена, постояв пару секунд, отпихнул меня и едва ли не галопом рванул к себе.
– Гена, - обитая дерматином дверь, захлопнулась перед моим носом и я поплелся обратно. Как ни странно - эта совместная вылазка очень помогла мне. Теперь от всего этого меня уже не трясло.
– Но что делать? Где теперь жить? И что, если все будут так реагировать как Гена? Две мои попытки сообщить миру о чертовщине, творящейся в моей квартире, закончились не удачей. А что, если при третьей попытке меня упекут в психушку? Что же делать? Что же делать? Стоп. Камера на штативе. Как я мог забыть о ней, - я кинулся в гору мусора у окна. Мне повезло - камера нашлась довольно быстро, хотя вид у нее был плачевный, как и у всего остального в этой квартире, включая меня. Главное, диск был не поврежден.
– Куда пойти его посмотреть? Гена теперь долго не откроет. Серега! Сын Петровича - собачника. У него был компьютер.
Я конечно человек не наглый, но очень надо. Подойдя к уцелевшему в прихожей телефону и послушав тишину, я вытащил из кармана мобильник. "Нет сети".
– Правильно. Такие вопросы нужно решать лично, - я вздохнул и отправился на пятый этаж.
Оба. И Петрович и Серега, оказались дома.
– Чего порнуха? - у деда заблестели глаза.
– Не-а. По работе.
– А. Ну ладно, - с сомнением произнес Петрович, однако, сразу потерявший к диску интерес. И его можно было понять. Какие лазерные диски могли быть на работе у мясника? Но не мог же я сказать, что это фильм или игрушка. Тогда бы заинтересовался уже Серега. А там, поползли бы слухи по подъезду. Нет. Хватит с меня приключений, ночевок голым в простыне и казенной баланды.
Компьютер загудел, и диск начал загружаться. Серега деликатно ушел. А может быть, подробности разделки туш его не интересовали. Я жадно впился глазами в экран. Опять заколотило.
Вот девушка снимает кофточку, вот повесила лифчик на спинку стула, вот запищал телевизор и механический голос диктора забубнил о тревоге.
– Значит с головой у меня все в порядке, отметил я про себя, чувствуя, как холодный пот струится по спине.
Но что это? В комнату ворвался пожилой мужчина, и они вдвоем с девушкой и кем-то еще на заднем плане, заметались по комнате, периодически выбегая из нее. Таймер на камере неумолимо отсчитывал секунды.
Я поймал себя на том, что думаю, - успеют они или не успеют?
Наконец суета в окне напротив прекратилась. Комната опустела. Минуту-другую ничего не происходило. Картинка, в наведенной на дом камере была статична. И вдруг весь экран озарила настолько яркая вспышка, что от нее заслезились глаза, но я все же успел рассмотреть, как в окне погас свет. В этот момент изображение дернулось, начинающаяся заваливаться камера, выхватила кусок улицы, по которой катилась клубящаяся, белая волна, сносящая все на своем пути. Еще микросекунды хватило на то, чтобы увидеть, как она слизнула пол башни с продуктовым магазином и накатила на мое окно.
– Ну, как там? - Петрович внимательно посмотрел на меня. Он явно не понимал, что могло так расстроить его соседа в этом диске "по работе".
– Выпьем? - он уже шел на кухню.
Я не нашел в себе силы отказаться. Особенно после того, как бросил взгляд на целый и невредимый продуктовый магазин, маячивший в его окне.
Я последний раз сделал круг по квартире, посмотрев на помятый, но целый холодильник. (Теперь я буду знать, где мне спасаться при следующем ядерном взрыве) Заперев дверь, я достал мобильник. В коридоре он прекрасно работал.
– Алло. Я выезжаю. Примерно через полчаса.
Да. Я переезжаю. К приятелю по работе, на которую я наконец-то попал, после недельного запоя у Генки. Теперь он посчитал пустые водочные бутылки у себя на кухне и опять не открывает мне дверь.
Сегодня я поехал на работу. Наконец-то отдохнул душой, отрубая головы и выпуская кишки. Приятель пустил меня только до того момента, когда я найду съемную квартиру по приемлемой цене. В моей, жить было нельзя. Это мне вчера подробно растолковал дозиметр, купленный по наводке друзей-приятелей. Говорят, радиация хорошо выводится водкой. Знатно с Генкой мы поборолись с невидимой смертью. Теперь я всем должен. И Генке и Петровичу и Витьке. Витька - это приятель по работе, к которому сейчас я ехал. А еще этот съем квартиры. Откуда брать деньги? Надо что-то делать.
Что делать - меня надоумил Витька. У него все разговоры крутятся вокруг бакшиша. Он и с меня бы денег содрал за проживание, если б была такая возможность.
Когда я ему рассказал, что у меня твориться, он, конечно, не поверил, но и лезть, особо не стал.
– Твои дела, - сказал он, насмеявшись вдоволь, - я бы, на твоем месте, фантастические книжки писал бы - за них приличные деньги платят. Или квартирку твою, любителям экстрима сдавал бы, задорого.
Посмеялись и забыли. И я забыл и он забыл, но когда пришло время платить и за съемную квартиру и за мою аномальную, я вспомнил. За свою квартиру не платить я не мог. Пришли бы разбираться с неуплатой - что бы я им показал?
Между большим и указательным пальцем правой руки, наверное, скоро будет мозоль. А на языке волдырь. Я уже задолбался вырезать бланки объявлений из кипы газет, писать их и заклеивать в конверты. Сначала я похохатывал от осознания глупости момента. Что подумает рядовой, законопослушный гражданин, прочитав вот это: - "сдается однокомнатная квартира в районе метро Кузьминки. Строго для любителей провести время в постъядерных развалинах 100 евро в сутки". Потом подумал, похихикал и переписал: - "хотите на шашлык в разрушенной ядерной войной квартире? 100 евро в сутки".
Потом, мне стало не смешно - вспомнил вцепившегося в меня мента и похожий на тюрьму, вытрезвитель. Но деваться было некуда и я, заскочив на почту, поехал к Петровичу, размещать объявление в Интернете.
С помощью Гугла и Сереги нашел три сайта, подходящей тематики. Похожее на газетное объявление, разместил: на первом в подфоруме "Разное"; на втором, в подфоруме "Лужайка"; на третьем, в подфоруме с издевательским названием - "то, что уже случилось".