— Будет тебе плейер. Завтра верну. — хрипло говорю я.
— Вот и ладненько. Я завтра буду дома с двух до пяти. Постарайся подойти в это время.
Пип-пип-пип…
И всё. Ни до свидания, ни как дела… Словно незнакомые люди. Будто мы не встречались почти год, не спали вместе и не планировали когда-то наше будущее.
Да пошла ты, стерва!
Папиросы выкурены, все расходятся. Я тоже ухожу. Немного вставило, но меня это не радует. Сиди-плейер стоит относительно недорого, но для меня это довольно приличная сумма.
Решение приходит неожиданно быстро и оказывается довольно простым: Мажор. У него занять пару штук на месяц, а там видно будет. Словно наяву вижу шкалу моего настроения, кривая которого медленно, но верно ползет вверх.
Новый звонок. Смотрю на табло — «новый вызов».
Антиопределитель стоит не у всех моих знакомых. Но у Мажора он есть. Что ж, на ловца и зверь бежит.
— Да, Вадик?
— Это не Вадик. — слышен в трубке знакомый голос, который мне так не хотелось бы сейчас слышать.
— Игорь Сергеевич?
— Где ключи?
— Я завтра занесу…
— Заодно занесешь семь тысяч. У тебя недостача на складе.
— Семь тысяч?!
— Да, дружок, семь тысяч. Даже чуть больше, но копейки я тебе спишу. А семь штук чтобы завтра были у меня на столе.
Пип-пип-пип…
Останавливаюсь и тупо смотрю на трубку. Семь тысяч?
Нет, я подозревал, что на складе есть недостача, но не такая…
Тут Мажор вряд ли поможет.
Я стою посреди улице минут пять, постепенно понимая, что все не так уж и хорошо. Точнее, хреново. Очень хреново. И что мне делать? Повеситься — ничего другого придумать не могу. Мозги не работают в достаточной степени, чтобы понять, где выход из сложившейся ситуации.
А выход один — накуриться и забыться. Дальше видно будет.
И я быстрым шагом иду к «офису».
На пороге я вспоминаю, что Мажор должен был прислать пиццу, а я должен был принести к ней пиво. Но возвращаться не хочется.
Ничего. Обойдемся без пива.
Захожу внутрь и вижу сидящих на корточках Кабана и Мула. Готовлюсь выслушать от Мула все, что он думает по поводу моего долгого отсутствия, а также по поводу отсутствия пива, но вопреки моим ожиданиям, он молчит. Молчит и Кабан, его лицо… какое-то необычное. Куба редко нервничает, лицо его всегда невозмутимо-спокойное, а вот сейчас он явно чем-то расстроен.
— Здорово. — тяну я Кабану руку и он вяло отвечает на пожатие. — Что случилось?
— Пахан машину разбил. — отвечает Кабан и запускает себе в волосы пятерню ладони.
Я знаю, что означает для семьи Кабана старенькая «семерка». Единственный источник их существования — отец Кубы работает таксистом и кормит всю семью, в которой кроме Кубы и его матери еще две маленькие сестры и собака. Мы все знали, что Кабан раньше работал, но отец настоял на том, чтобы он пошел учится и Кабан бросил работу. Какое-то время он встречался с одной девкой, которая была в него влюблена по уши и полностью одевала его, кормила и поила, да еще и денег давала. Телка фактически почти каждый день накуривала всю нашу компанию, даже не зная об этом.
А потом она узнала. И любовь куда-то пропала вместе с веселыми деньками, оставив Кабана один на один со своими мечтами.
Похоже, неприятности у Кабана на этом не закончились.
— Хреново. — комментирую я. — Сильно разбил?
— Свою? Не очень. — мрачно отвечает Кабан.
— А какую еще?
— Мерса сто двадцать четвертого. Всю бочину разворотил. А тачка новая была. Целка. Хозяин тачки — Каха Гаридзе. Что скажешь?
— Них. я себе… — только и смог вымолвить я, растерянно присаживаясь на корточки. Разбить машину известного бандита, когда у тебя не хватит денег даже на одно зеркало от этой машины…
— И что теперь? — спрашиваю я.
— А что теперь? Отец хочет хату продавать. Не знаю, не знаю, что теперь будет…
Куба прячет лицо в ладонях и тяжело вздыхает.
А я почему-то чувствую облегчение.
Сам себя презираю за это — когда человеку рядом с тобой хуже, чем тебе, то тебе почему-то лучше. Не злорадствуешь, не смеёшься про себя… просто становится легче, свои неприятности уже не кажутся такими сложными.
Но все равно — как-то это… гниловато.
Мы сидим несколько минут молча, потом Куба глухо спрашивает:
— Ты взял?
Я достаю из кармана пакет, Мул берет его и подходит к столу.
— Бурбулятор, банка? — спрашивает он, не поворачиваясь к нам.
Мясо, рыбу? Чего изволите? Блин, как в ресторане.
Я смотрю на Кубу — пусть будет так, как захочет он. Может, станет ему немного легче.