Послышался рев сирен. Мимо по проезжей части пронеслась кавалькада: четыре мотоциклиста, за ними несколько черных машин неизвестной Дэну марки, за ними — три длинных белых «линкольна», следом еще несколько машин и мотоциклистов.
— Так что ты хотел рассказать? — спросил Михаил.
И тут Дэн сообщил своему новому знакомому о том, что произошло с ним в это утро. Как он провалился в кофейную чашку, очнулся на стройке под краном. Как им заинтересовались менты, а потом отпустили. И что город, где он живет, называется Москвой и является столицей России. И что. судя по всему, попал он сейчас в какой-то совершенно другой мир, прямо как в какой-нибудь фантастике…
— Не знаю даже, верить тебе или нет… — сказал Миша. — Вообще, на сумасшедшего ты, к сожалению, не похож. Но если ты из другого мира… Что ж, может, и от этого какая-то польза будет. Пойдешь в офис-то со мной?
— Да пойду, куда мне деваться! Ты ж пойми, в какой я ситуации: мне ни жить негде, ни есть нечего! Я куда угодно пойду…
— Ну и отлично! Я почему за тебя ухватился — думал, у тебя не все дома, а такие люди в рекламе очень полезны. Считается, например, что все лучшие слоганы придуманы сумасшедшими. Я тебя хотел в качестве копирайтера испытать. Думал, может, у тебя какой-то, типа, взгляд со стороны заработает…
— Ну, я бы попробовал.
— Ну смотри… Только пошли уже, а то мы так и к вечеру до офиса не доберемся. Так вот, к примеру: мне сейчас поставлена задача разработать идею концепции рекламной кампании фирмы «VANO» — крупного производителя косметики. То есть, грубо говоря, придумать какой-то недостаток их продукции, который фирма будет чистосердечно признавать. О котором она будет кричать в каждой рекламе и по контрасту с которым другие свойства товара будут выглядеть достоинствами.
— А какие у косметики могут быть недостатки?
— Да в том-то и дело, что эта «VANO» — крепкий орешек. У них продукция очень качественная. А недостаток — единственный и не уникальный, такой же, как и у любой другой косметики, — вред для кожи. Вот и поди-ка придумай концепцию рекламы!
— Ну, если я правильно понял вашу психологию, то в этой ситуации надо заявить примерно так: «Косметика „VANO“ портит твою кожу, но медленно! Когда это станет заметно, ты уже достигнешь такого возраста, что задача кому-то нравиться не будет для тебя актуальной. Зато сейчас у тебя есть возможность сделаться красивее». И девиз какой-нибудь зафигачить, типа: «VANO — живи сейчас!»
Михаил замер на месте и уставился на Дэна с восторгом.
— Вау! Старичок, это гениально! Гениально! Я уверен, шефу понравится! И заказчик примет наверняка! Гонорар пополам, согласен? Придумал ты, но заказ-то мой. Так что предлагаю делить поровну: сорок шесть процентов тебе, сорок шесть — мне. Согласен? Справедливо?
— Справедливо… А оставшиеся восемь процентов — фирме? Или на налог уйдут?
— Что еще за восемь процентов? — не понял Михаил. — Я ж тебе говорю: ровно пополам делим, сорок шесть на сорок шесть.
— Так половина — это ж пятьдесят процентов!
— Так… У тебя, значит, еще и с арифметикой нелады! Ты точно — настоящий гений, гений-гуманитарий! — Михаил хохотнул и хлопнул Дэна по плечу. — Считаем на пальцах! Половина в процентах это столько, сколько у тебя пальцев на обеих руках, умножить на пять. Так?
— Так.
— Ну, теперь давай считать. — Михаил стал загибать пальцы: — Один, два, три, четыре, пять — одна рука. Возражений пока нет?
— Нет.
— Смерть Метрополиарху! Продолжим на другой руке: шесть, семь, осемь, восемь, девять. Итого на двух руках — девять пальцев.
— Вот оно что…
— Согласен? Ну а девять плюс девять — сколько будет?
— Восемнадцать.
— Правильно. А еще плюс девять?
— Двадцать семь.
— А вот это неправильно. Не двадцать семь, а двадцать осемь! Вернемся к пальцам, смотри — восемнадцать было, начинаем прибавлять пальцы на обеих руках: девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три… — Михаил перешел на другую руку, — двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать осемь.
Ну конечно, чертова цифра осемь! Дэн уже больше не спорил. А Михаил продолжал:
— Двадцать осемь плюс еще девять — тридцать семь. Тридцать семь плюс девять — сорок шесть. Вот тебе и половина в процентах.
— Я понял, понял, — кивнул Дэн. — Просто непривычно… В нашем мире целое — это сто процентов. А у вас выходит… сорок шесть, плюс сорок шесть… девяносто два процента.
Михаил только покачал головой.
— Нет, чувак, арифметика — не твоя наука. Сорок шесть плюс сорок шесть, чтоб ты знал, это восемьдесят один.
— ???
— Что, опять к пальцам возвращаться? Сорок шесть плюс девять — пятьдесят пять. Плюс девять — шестьдесят четыре. Плюс девять — семьдесят три. Плюс девять — осемьдесят два. Плюс девять — восемьдесят один! Восемьдесят один процент — это и есть целое.
— Все, сдаюсь, сдаюсь! Хватит! — взмолился Дэн. — Давай сменим тему. Ты вот, я заметил, несколько раз сказал: «Смерть…» — кому-то там… Это ты о ком? Кому смерти желаешь?
Михаил вздрогнул, огляделся по сторонам и испуганно посмотрел на Дэна.
— Ты, чувак, псих не псих, а такого больше не говори! Типун тебе на язык! Что значит «смерти желаешь»?!! Это же Метрополиарх, Верховный Правитель, Отец Нации! Вот он — смотри, если не видел еще!
Как раз в это время Дэн с Михаилом проходили под очередным рекламным щитом, на котором был изображен немолодой мужчина с классической внешностью театрального «благородного отца». Он держал в руке бокал красного вина и улыбался. Надпись внизу гласила: «Люблю выпить, имею слабость… Но пью за Россию! И знаю меру».
— «Смерть Метрополиарху», — строго сказал Михаил, — это стандартное, вошедшее в поговорку выражение лояльности народа к любимому правителю. Запомни это, пожалуйста, и больше глупостей на эту тему не говори.
— Какая же тут лояльность?.. Смерть…
— Чё, дурак? Я тебе объясняю, объясняю… Ну понятно же — народ правителем полностью доволен не может быть никогда. Если народ молчит или, того хуже, только восхваляет главу государства — ясно: назревает бунт. Если же граждане правителя проклинают по всякому поводу — значит, в стране спокойствие, нормальная жизнь и верноподданнические настроения. Понял?
— Понял. А вот тут недавно тачки крутые промчались — это, случайно, не Метрополиарх ехал?
— Нет, что ты! Это бизнесмен какой-нибудь. Метрополиарх — человек скромный. Он только на Метро ездит… Слушай, Денис, давай-ка ускоримся! Нам еще до офиса минут двадцать шагать, а я хочу к шефу до обеда успеть, рассказать ему твою гениальную телегу про косметику.
— А на транспорте ни на каком мы туда не подъедем? Тут же вроде станция метро рядом…
Михаил снова остановился.
— Чувак, ты вообще слушаешь меня?! Я ж тебе только что сказал: на Метро ездит Метрополиарх! Ох, почему все гении — такие дауны?
Так началась карьера Дэна в качестве креативщика рекламного агентства «Два балла». И карьера весьма успешная, если не сказать — головокружительная. Шеф агентства с восторгом принял концепцию, предложенную для рекламной кампании «VANO». Представителям самой фирмы эта идея тоже чрезвычайно понравилась. Дэн был зачислен в штат. А месяца через три он уже зарабатывал больше, чем Мишка. Оказалось, что тот самый «взгляд со стороны», которым обладал Дэн, — это бесценный дар! Получилось так, что, будучи воспитан в совершенно иных культурных, психологических и логических традициях, Дэн, сталкиваясь со странными для него явлениями чужого мира, сразу видел их основную суть, которую местные жители зачастую упускали из внимания как нечто очевидное и потому неинтересное.
«Рецептура нашего тонизирующего напитка хранится в тайне более ста лет! Тайна эта никого не интересует, но — сам факт, сам факт!»
«Подпиши жену на наш журнал. Он очень глупый! Почувствуй себя умнее жены!»
Такие «телеги» Дэн выдавал по несколько штук в день, особенно даже и не задумываясь. Но он не останавливался на таких элементарных построениях «от противного». Душа его тянулась порой к неким более абстрактным, философским и даже абсурдным идеям — типа слогана, который он придумал для одного оператора мобильной связи: «Генофонд — будущее от тебя не зависит!»