— Как это? Толстого читали, что ли на ночь?
— Ага, прочитала я ему пару раз… Вронским по темечку. Фру-Фру, блин! Что это за отношение к честной женщине?! А? Должен быть у меня социальный статус или нет? Что это за социальная хлестаковщина. В общем…
— Расстались?
— Расстались. Сейчас еще один… обормот… на подходе.
— Кто такой?
— Васька. Предлагает фиктивный брак. На взаимовыгодных условиях. Этот уж совсем… Комбинатор. Ну, я ему сегодня вечером популярно все объясню про священный институт брака. На святое замахнулся, фарцовщик. Спекулянт. Я ему устрою комсомольское собрание. Будет ему выговор с занесением в учетную карточку.
Раздался звонок.
— Побьешь, что ли? — спросил я.
— Как получится, — улыбнулась Тоня. — Ох, ну и сволочи же вы, мужики!
— Спасибо.
— Не за что. Может, возьмешь клюкву-то? Сам сладкое не любишь — жене отдашь. Привет ей, кстати, передавай. А то я от нервов сама все съем. Потом худеть. Возьми, свежая клюква! И зефир с вафлями бери. Бери, бери… Всё, пошли сеять разумное, доброе, вечное.
Я взял. И пошел сеять. И привет жене передал.
Тоня так замуж и не вышла. Пока
Зато завела себе двух улиток. Женю и Женю. Евгения и Евгению. Сейчас, оказывается, модно заводить улиток. Здоровые такие, как кабачки. Забыл, как называются. Живут лет десять, растут. Гермафродиты. То есть между собой эти два слизня решают, кто тетя, а кто дядя. Потом меняются ролями. Впрочем, в этом что-то есть от человеческих отношений.
Тоня умильно кормит их мелко нарезанными огурцами. Часами просиживает у аквариума, созерцая Жень. И все разговоры у нее теперь о Женях. Какие они умные, добрые и какие у них гармоничные отношения.
Вы что-нибудь понимаете?
Я — нет.
Гражданин Ужуписа
Раньше я краем уха что-то слышал о республике Ужупис.
Это такой райончик в городе Вильнюсе, который в шутку объявил о своей независимости, выбрал президента, премьер-министра, министра иностранных дел и даже королеву, единственная, но почетная обязанность которой — «красиво сидеть».
Ужупис имеет свои собственные: гимн, флаг, герб, денежную единицу, армию из двенадцати человек, конституцию, в которой сказано, например, что «человек имеет право лениться» или что «человек обязан помнить свое имя».
В общем, прикольно. Но больше ничего я об этой республике не знал.
Случилось так, что с Ужуписом мне пришлось познакомиться непосредственно.
Несколько лет назад я поехал в Вильнюс. Не полетел самолетом, а именно поехал. На поезде. И тут не могу не побрюзжать.
Стало как-то скучно летать самолетами. Пассажир в самолетах пошел какой-то неразговорчивый. Угрюмый и деловой. Или сонный.
Больше всего в самолетах меня раздражает молчаливое выяснение отношений локтями.
Возможны четыре варианта.
Вариант первый. Ты уселся в самолет одним из первых и успел удобно положить локти у основания подлокотника. Скромно, но властно.
Вариант второй: это место уже скромно, но властно занял локоть соседа, и ты, как сиротка, пристроил свой локоть на краешке подлокотника.
Вариант третий: твой сосед имеет очень толстые локти и очень наглый характер, а значит — он по-пахански занял весь подлокотник, и ты гордо и обиженно сложил руки на груди.
И, наконец, вариант четвертый: толстый, наглый пахан — это ты, и обиженно гордится твой сосед.
И ни в каком гражданском или уголовном кодексе ничего не сказано про локтевые права соседей по самолету.
И какие уж тут задушевные беседы в этих локтевых аэроджунглях?