— Я люблю спать с открытым окном.
Остальные промолчали, я спорить с ним тоже не стал, хотя вскоре в комнате была та же температура, что и на улице. Я собрал со всех свободных кроватей одеяла и укрылся ими. Но это не помогло: я лежал и дрожал от холода. Изо рта шел пар. Так я промучился всю ночь. А наутро я снова был болен, кашлял, из носа текло.
Я был молод и бытовые неудобства воспринимал стоически, даже тогда, когда это приводило к простуде: ничего — сегодня заболел, завтра поправлюсь. Но эта ночь, проведенная на диком холоде, повлияла на общие мои воззрения. В дальнейшем я больше никогда не ездил в летний период «дикарем», «на ура», не зная, где остановлюсь на ночь. Правдами и неправдами я доставал путевки в дома отдыха, в санатории, обращался в родственные геологические организации, которые, к счастью, в советские времена были практически в каждом крупном городе, с просьбой о брони в гостинице. А если заранее обеспечить себе жилье не удавалось, я отказывался от поездок. Ну а на курорты: в Сочи, в Крым, на Минеральные воды — я стал ездить в сентябре, когда сравнительно легко было снять комнату.
Сейчас, в Америке, где в любом большом и маленьком городе в любое время можно найти приют в мотеле или в гостинце, я вспоминаю гостиничные муки в Советском Союзе как страшный сон.
Двойная подмена
Алексей был родом из деревни Мишино. Жители деревни носили две фамилии: Мишины и Гришины, однако Мишиных в деревне было больше. Парни из Гришиных женились обычно на девушках из Мишиных, а парни из Мишиных — на девушках из Гришиных. Иногда, однако, случались и другие браки. Так, после войны некоторые из солдат вернулись в родную деревню с женами из других деревень и поселков. После получения в хрущевские времена паспортов, некоторые селяне уехали из деревни, однако большинство из них связей с родственниками не прерывали, приезжая в гости, а также на различные праздники — крестины, свадьбы, юбилеи.
В деревне была школа-семилетка. Обычно образование местных жителей заканчивалось с окончанием части или полной программы этой школы. Но иногда кто-то из молодежи уезжал в близлежащий поселок учиться в ПТУ. Вот и Алексей Мишин решил продолжить там свое образование.
Он был парнем вежливым и стеснительным. Быстро сошелся со своим соседом по общежитию — Василием, хотя тот был родом из другой деревни. Тем не менее, у них было много общего, они стали неразлучны, вместе занимались, вместе гуляли и развлекались, вместе ходили на танцы в клуб завода, при котором было ПТУ.
Однажды Алексей на танцах познакомился с девушкой, Катей. Они начали встречаться, и вскоре Алексей сделал ей предложение. Она ему не отказала, и они подали заявление в ЗАГС. О том, что он решил жениться, Алексей сообщил своим родителям в деревню. Ему строго наказали сразу же после регистрации везти молодую в деревню, где и будет свадьба. А надо сказать, что свадьбы в деревне Мишино были знатными: прямо на центральной улице, которая, кстати, была единственной улицей в деревне, ставились длинные столы, закалывались поросята, резались куры, утки, гуси, из сокровенных мест доставались бутыли с самогоном. На свадьбах гуляла вся деревня — и Мишины, и Гришины.
Алексей дружил не только с Василием, хотя Василий был ему ближе других, он был в прекрасных отношениях со многими ребятами, учившимися вместе с ним. Когда они узнали, что Алексей женится, то сказали, что обязательно накануне регистрации необходимо устроить «мальчишник», ведь Алексей должен попрощаться с холостой жизнью.
Собралось человек десять. Еды было немного, зато выпивки — через край. К утру все были «под градусом». Хуже всех чувствовал себя Алексей, который пить не привык. Он быстро опьянел. Василий и еще один товарищ, которые должны были быть свидетелями в ЗАГСе, с трудом усадили его в машину и поехали за невестой. Катя уже ждала на улице у своего дома. Когда она увидела Алексея, который не мог самостоятельно стоять на ногах и еле ворочал языком, она ужасно рассердилась, кричала, обзывала его пьяницей, алкоголиком, ехать в ЗАГС отказалась и ушла в дом, захлопнув дверь перед ребятами, которые пытались ей объяснить, что все дело в мальчишнике, а Алексей вовсе не пьяница и не алкоголик.
От всех этих неприятностей Алексей быстро протрезвел. Он стучался в дом к Кате, но она не открывала, выслушать его не пожелала. Алексей не знал, что же ему теперь делать: ведь вечером в деревне ждали его с молодой женой, все было уже готово к свадьбе. Признаться, что невеста отказала ему, было стыдно. Его бы засмеяла вся деревня, но особенно потешались бы Гришины, которые надеялись выдать одну из своих невест за Алексея.