Володя выдавал ему длинное и красивое предложение, а Илюша говорил:
— Поставь запятую вот здесь, а между этими словами — точку с запятой!
Илюша был «поздним» ребенком. Его отец, овдовев, женился на его матери и он был единственным ребенком, которого она родила, когда ей было уже за тридцать лет. Звали ее Фанни Борисовной. В своем сыне она души не чаяла. Считала его самым хорошим, самым умным, самым-самым-самым!
Однажды, когда Володя пришел к Илюше, его дома не оказалось, но Фанни Борисовна сказала, что он должен вот-вот подойти. Володя решил подождать. Фанни Борисовна, как всегда, стала расхваливать своего сына, говорила она долго, использовала все эпитеты, которые только могла вспомнить и придумать и, хотя Володя не возражал и молчал, наконец, в качестве последнего довода воскликнула:
— Ну ты же не будешь спорить, что он умнее тебя!
— Да нет, что вы, Фанни Борисовна, — с улыбкой ответил Володя, — конечно, спорить я не буду.
Прошли годы. Илюша и Володя закончили вузы и начали работать. Хотя они выбрали разные специальности — Илюша стал математиком, а Володя — геологом, но школьная дружба «не ржавела», и они поддерживали близкие дружеские отношения. Как и многие евреи в Советском Союзе, они оба не видели для себя других путей, кроме занятия наукой. Володя первым защитил кандидатскую диссертацию, Илюша поступил в Москве в аспирантуру. Первым женился Илюша, следом за ним создал семью и Володя.
Когда как-то Володя с женой приехали в Москву, они, естественно, решили повидать Илюшу, который в это время был один, жена его была в отъезде. Надо сказать, что к этому времени Володя работал и неплохо зарабатывал, в то время как Илюше приходилось жить на мизерную стипендию аспиранта. Поэтому при каждой встрече, а их было несколько, Володя с женой приглашали Илюшу в ресторан. И единственным тостом, который повторялся множество раз за вечер, было: «Ну, выпьем за то, чтобы ты как можно скорее благополучно защитил диссертацию. За тебя Илюша, за твою семью и за твою диссертацию!»
Прошло еще какое-то время, и однажды Володя получил по почте от Илюши автореферат его диссертации. Естественно, будучи геологом, понять что-либо в математической работе он не мог. Речь шла о каких-то заумных вещах, каких-то «группах Ли». Володя решил написать шуточный отзыв. Обыгрывая слово «группы», превратив его в «группки», в «групповуху» и в «групповщину», рассуждая о космополитизме автора и его низкопоклонстве перед иностранщиной, а в данном случае — перед каким-то китайцем Ли (который, как выяснилось позже, вовсе не был китайцем), по всей полагающейся форме был написан отрицательный отзыв на диссертацию. Затем Володя вложил в конверт чистый лист бумаги и отправил заказное письмо в Москву, в Высшую Аттестационную Комиссию (ВАК), куда должна была поступить на утверждение диссертация. Полученную квитанцию вместе с копией отзыва он отправил Илюше. Случилось так, что Илюши в этот момент не было дома. Получила, вскрыла и прочитала Володино письмо Фанни Борисовна. Она была вне себя. Ближайший товарищ ее сына фактически написал на него донос в ВАК! А если ее дорогого Илюшу из-за этого не утвердят кандидатом наук! Этого она Володе никогда не простит! И только когда вернулся домой Илюша и прочитал письмо, он ее успокоил:
— Ты что, Володю не знаешь? Неужели ты думаешь, что он мог этот отзыв послать в ВАК?
— А квитанция об отправке заказного письма?
— Я не знаю, как он ее получил, но на сто процентов уверен, что этот отзыв в ВАК отправлен не был. Перестань волноваться!
Вскоре ВАК утвердил Илюшину диссертацию, и он стал кандидатом наук.
Индюшка
Когда мы, уехав из СССР, оказались в Италии, а затем и в Соединенных Штатах, то с удивлением узнали, что самым дешевым мясом здесь является индюшатина. В Союзе в хорошие времена без очереди, а в плохие — выстояв длинную очередь, можно было купить мясо, говядину по 2 рубля за килограмм, иногда удавалось достать курицу, килограмм которой стоил 3 рубля 20 копеек. Уток, как я уже написал в одном из рассказов, я привозил из Ленинграда, Москвы и Еревана. Но индюшек в продаже не было.
Это не означает, что мы никогда не видели индюшек иначе, чем в зоопарке. Я вспоминаю такой случай.
Однажды ко мне обратился один мужчина, представившийся инженером какой-то организации, Эльдаровым. Он объяснил, что у него есть дача на Апшеронском полуострове. Он хотел знать, можно ли на ее территории пробурить скважину и какую воду он в этом случае получит. Я был ведущим гидрогеологом Управления геологии и много лет изучал подземные воды Апшерона, поэтому он, видимо по чьей-то рекомендации, обратился по адресу — ко мне.