— Езжайте спокойно в вашу Монголию, а вот когда вернетесь, приходите ко мне. У меня к вам просьба — привезите мне какой-нибудь сувенир из Монголии — что-нибудь такое, чего здесь нет, а там есть!
Выбора не было, я еще раз его поблагодарил и ушел.
Самое смешное во всем этом даже не то, что вопреки распространенному мнению, милицейский начальник, сделав для меня все, что я просил, отказался взять деньги, а то, что когда я приехал в штат Техас, оказалось, что мои права здесь не признают и мне пришлось заново сдавать теорию, учиться водить машину и сдавать вождение.
Все хорошо, что хорошо кончается
В Советском Союзе бывали случаи, когда из боязни повредить себе, вполне «приличные» евреи не только не помогали, но иногда даже вредили своим собратьям по национальности. Таких случаев, конечно, было немало, но я хочу рассказать только о двух, свидетелем и участником которых я был.
Когда-то в СССР в производственных организациях не платили за ученые степени. Поэтому перед каждым, кто защитил кандидатскую или докторскую диссертации, вставала проблема поиска новой работы в каком-либо научно-исследовательском институте. Такая же ситуация возникла и у меня, когда я стал кандидатом наук. Я работал начальником геологической партии, и мой оклад был всего 180 рублей в месяц, в то же время в научно-исследовательской организации я бы получал вдвое больше.
Я обратился к Митхату Мустафабейли, который в течение многих лет был начальником Управления геологии Азербайджана и хорошо меня знал. К этому времени он работал в НИИ экономики при Госплане республики, где возглавлял отдел минеральных ресурсов. В его отделе уже работал один еврей по фамилии Либерзон. Когда он узнал, что Мустафабейли хочет взять меня на работу заведующим лабораторией, он ему сказал:
— Митхат, тебе что, одного еврея в твоем небольшом отделе мало?
И Мустафабейли, который не был антисемитом, высоко ценил меня как специалиста и очень хорошо ко мне относился, решил не рисковать и мне в приеме на работу отказал.
К счастью, для меня это обернулось удачей. Не прошло и полугода, как появился указ о приравнивании сотрудников производственных организаций с ученой степенью к старшим научным сотрудникам и заведующим лабораториями научно-исследовательских организаций с выплатой соответствующих зарплат.
Другой случай произошел с моим товарищем, Виталием. Он был внештатным корреспондентом одной крупной газеты, главным редактором которой также был еврей. Виталий хорошо работал, все его в редакции хвалили, и он надеялся, что его возьмут в штат. Он подал соответствующее заявление главному редактору, но тот отказал. Его приятель, начальник одного из отделов редакции, тоже еврей, сказал ему:
— Ты пойми, он не может тебя взять в штат, у него уже и так слишком много евреев работает, и, если он тебя возьмет, его могут обвинить, что он умышленно собирает в редакции евреев.
Виталий был возмущен, он был вне себя. Минуя секретаршу, он ворвался в кабинет главного редактора и закричал:
— Мне сказали, что вы меня не берете в штат только потому, что я еврей. Если это правда, то я просто дам вам в морду!
— Нет-нет, что вы, — сказал главный редактор, сохраняя полное спокойствие, — ваша национальность к этому не имеет никакого отношения. Просто сейчас у нас в штате нет вакантных мест.
Больше Виталию в редакции не давали никаких поручений, а все его репортажи браковали. Вскоре, когда он в очередной раз пришел в редакцию, охранник ему сообщил, что его не велено пускать в здание, так как он больше не работает внештатным корреспондентом.
Впрочем, и для Виталия эта история обернулась удачей. Он уехал в Израиль, где продолжил литературную деятельность, работал в редакции одной из русскоязычных газет, написал несколько повестей и даже один роман, которые пользовались большим успехом у читателей.
Одесса но!
Как и многие другие эмигранты, мы по дороге в Америку вынуждены были несколько месяцев прожить в Италии, дожидаясь разрешения на въезд в США. Прибыли мы в Италию из Австрии на поезде. При этом нам было сказано, что, не доезжая Рима, поезд остановится на какой-то маленькой станции, где будет стоять всего три минуты. За это время мы должны выйти из вагона и вынести все свои вещи. Так как это было совершенно нереально, нам предложили выбрасывать свои вещи через окна вагона, тогда, мол, вы все успеете. Выбора не было, и пришлось так и поступить. Перед этой станцией ждали автобусы, которые привезли нас в лагерь, где стояли маленькие деревянные домики. Каждой семье была выделена половина такого домика, которая была похожа на купе вагона: по две полки с каждой стороны и узкий проход между ними. Наша семья состояла из четырех человек, и надо было не только поместиться всем в этом крохотном боксе, но еще и засунуть туда все наши вещи, а их, так как мы ехали поездом и не отправляли багажа, было немало.