Тем временем кот начал недовольно мяукать, поддерживая хозяина.
Трухилло боялся взлета, но Алина знала, что, как только самолет наберет высоту, от этого типа не будет покоя. Так оно и вышло.
Ровно через минуту после взлета, на высоте в тысячу метров, Трухилло поднял руку, привлекая внимание бортпроводницы.
- Простите, синьорина, могу я пересесть туда, вперед? Здесь очень неудобно, мало места, кота некуда пристроить.
Алина улыбнулась.
- Конечно. Второй ряд вас устроит? Сиденья там немного шире, будет место и для клетки.
Трухилло вытаращил глаза: не мог поверить, что ему пошли навстречу.
- Все в порядке? - спросила Алина.
- Ремень не застегивается, - ответил Трухилло.
- Разрешите, я вам помогу.
Алина умело обхватила спасительной лентой брюхо пассажира. Одарила его улыбкой и исчезла, повернувшись на каблуках.
Трухилло продержался ровно восемь минут, а потом снова вызвал бортпроводницу.
- Простите, синьорина - спросил он, - кондиционер работает? Здесь такая жара, просто невозможно дышать.
- Температура в салоне двадцать два градуса. Кондиционер включен, вы почувствуете, скоро станет прохладнее, - успокоила его Алина.
- Надеюсь, - сказал Трухилло.
- Мяяяяаау, - сказал кот, сверля Алину пронзительным взглядом.
Он тоже был толстый, тошнотворно-желтого цвета. Четвероногий Трухилло!
- Ваш котик часто летает? - спросила Алина.
- Редко, - буркнул Трухилло. - Самолеты плохо приспособлены для котов, да и для людей тоже, я бы сказал. Удивляюсь, как вы можете работать в таком узком проходе.
- Ко всему привыкаешь, - улыбнулась Алина и пошла за тележкой с напитками. По пути успокоила плачущего ребенка, проверила ремень у одного из пассажиров. Поравнявшись с Трухилло, она заметила, что тот, вывернув шею, с тревогой смотрит назад.
- Что будете пить?
- Ничего. Подождите, мне нужно вам что-то сказать.
- Сейчас закончу разносить напитки и вернусь.
- Умоляю, поскорее! - в его голосе чувствовался панический страх.
Действительно очень трудный пассажир…
Алина, как добрая мать, раздала половине пассажиров теплые соки, окаменелые крекеры и отсыревшие кексы. Трухилло не выпускал ее из виду, следил за каждым движением. Оставив тележку с напитками, она подошла к его креслу - на этот раз без улыбки, чтобы не поощрять лишний раз.
- Чем могу вам помочь?
- Я боюсь показаться паникером, но… Видите того мужчину в пятом ряду?
- Вижу.
- Я… Вообще-то я не расист… но думаю, что он араб.
- Ну и что?
- Как "ну и что"? Вы не заметили? Он вынул что-то из кармана… какой-то предмет, похожий на таймер…
Алина вздохнула. Ничего не поделаешь - придется проверить; в конце концов, это ее работа. Она прошла к пятому ряду и тут же вернулась.
- У господина в руках карманный калькулятор, такими разрешено пользоваться во время полета. И он не араб, он сицилиец, у него сицилийский акцент, я слышала, как он говорил с кем-то во время посадки.
- Ох, извините, - сказал Трухилло, - но знаете, сейчас стоит только включить телевизор… открыть газету… Летать стало небезопасно.
- У нашей авиакомпании самые надежные системы контроля. Конкуренты нам завидуют, - улыбнулась Алина. - За сорок лет ни одного происшествия.
- Это еще не гарантия, - угрюмо произнес Трухилло. Сам боится, а накаркивает! Редкий зануда и трус. Хуже -
только пьяные дебоширы. Придется терпеть, думала Алина. Еще несколько рейсов, и все, выхожу на пенсию. Она поправила волосы и пошла в отсек бортпроводников поболтать с Барбарой, молоденькой блондинкой, тысяча часов налета.
- Есть проблемы? - заботливо спросила Алина коллегу.
- Нет, ничего особенного, - ответила Барбара. - Одну малышку постоянно тошнит, да какой-то старичок набивается в кавалеры.
- Повезло тебе, - засмеялась Алина. - А у меня - паникер: толстяк, который до смерти боится террористов.
- Я видела. Хорошо, что это твоя зона. Слушай, а как тебе блондин в пятнадцатом ряду?
- Рядом с усатым парнем?
- Да. Нравится?
- Выбрось его из головы. Держат друг друга за ручку с самой посадки - он и он.
- Скажешь тоже, - не поверила Барбара.
- Налетаешь двадцать тысяч часов, много чего узнаешь, - засмеялась Алина. - Но, может, я ошибаюсь. Зато я точно
знаю, что господин Трухилло скоро опять меня позовет, вот увидишь.
Не успела она это сказать, как загорелась лампочка вызова - разумеется, с места 2С.
- Нужна помощь? - спросила Алина. Она заметила, что нервы у пассажира совсем сдали. Рубашка расстегнута, за ворот стекают ручейки пота.
- Синьорина, вы можете сказать, что я все преувеличиваю, но на сей раз я хорошо рассмотрел. Проносить на борт жидкости запрещено, верно?
- По правилам, да, но зависит от человека, производящего досмотр.
- Прекрасно. Видите ту девушку? Вон ту, с восточными чертами лица?… Она только что взяла в руки флакон и стала тереть… А если это взрывчатка?…
- Не думаю. Но я проверю, - вздохнула Алина.
"Это уж слишком! - подумала она. - Хуже, чем я ожидала". И направилась к подозрительной пассажирке.
Подошла, посмотрела. Девушка пыталась минеральной водой оттереть пятно на брюках. Тоже мне террористка!
- Не волнуйтесь, - Алина с натянутой улыбкой вернулась к пассажиру. - Эту воду девушка взяла у нас, в самолете.
- Может быть, - ответил Трухилло и обиженно отвернулся к иллюминатору. Алина почувствовала себя виноватой.
- Нам лететь еще полчаса. Не хотите перекусить?
- Нет, - Трухилло был явно недоволен, - не люблю еду из полуфабрикатов. И потом, осторожность не помешает.
- При чем тут осторожность?
- Еда может быть отравлена. Вы что, газет не читаете? Совсем недавно такое случилось на борту Сингапурских авиалиний. И потом, я должен держать под контролем все, что происходит в самолете, понимаете?! - Он смотрел на Алину безумными глазами. - Нам всем необходимо быть бдительными, любой пассажир может оказаться потенциальным террористом, и вы, вместо того чтобы пичкать их соками, должны к ним присматриваться. Как вы можете быть такой спокойной?
- Это обычный рейс. А вы всех подозреваете, в каждом видите террориста.
- Конечно, вижу! - воскликнул Трухилло. - Посмотрите на того бородача, он не итальянец. Он читает арабскую газету…
- Он не араб, он грек, - вздохнула Алина.
- А его соседка, та, смуглая, видите? Она сняла сверху сумку… что она в ней ищет? Кажется, достала патрон…
- Это губная помада.
- Смейтесь, смейтесь! Вы думаете, я сумасшедший. Удивляюсь вашему спокойствию, - рассердился Трухилло. - Повторяю, что от каждого можно ожидать…
- Я работаю двадцать пять лет и думаю, некоторый опыт у меня есть. Я бы заметила, если что-то не так.
- Вы ошибаетесь, вот увидите, - сказал Трухилло. - Кое-кого вы не учли, не заметили.
- Кого же?
- Толстого нудного господина с котом, - Трухилло перешел на шепот.
- Вы шутите, значит, вам уже лучше, - с облегчением сказала Алина.
Лицо Трухилло раздулось и покраснело. Голос стал плаксивым, как у капризного малыша.
- Видите ли, дорогая стюардесса с двадцатипятилетним стажем, может, вы и привыкли к страху, а я - нет! Вот уже много лет, как он не оставляет меня ни на минуту. Я смотрю телевизор, читаю газеты, слушаю речи и всякий раз ощущаю, как в мою плоть вонзается нож беспокойства, тревоги. Но я не могу этому противостоять - только специалисты все понимают, только сильные мира сего знают подробности. Вся правда - в черном ящике или там, где собираются заговорщики, а нам остается лишь страх. Мы боимся тех, на кого вы все нам указываете, указываете каждый раз на новых врагов. Они где-то далеко, в чужих странах, они против нас, против меня, и с каждым днем становится одним врагом больше. Моя жизнь наполнена страхом, переполнена им. Я устал, я больше не хочу такой жизни… Это правда, синьорина…