— За что? — вскричал отбивающийся Александр слыша последние крики своей избиваемой дружины во дворе.
— А чтоб не смущал умы незрелые, — вовсе трезвым голосом сказал Святослав. — Чудо ему понимаешь, христианство ему свинье, — и он смачно плюнул. — Перун не фраер, он все видит. Владимир!
Отрок подскочил и встал по стойке смирно, преданно глядя отцу в глаза.
— Вот этого, — князь показал на Александра и сделал всем знакомый жест, проведя по горлу.
Владимир упругой походкой тренированного бойца подошел и всадил жало копья под лопатку уже несколько раз раненому и никогда уже не ставшему Невским потомку.
— Молодец, — сказал Святослав и неуловимым движением смахнул Владимиру голову. — Скажем, что так и было. Летописец!
— Я здесь князь, — вылез из под стола плюгавый мужичонка с близорукими глазами.
— Записал, как было?
— Конечно, — кланяясь ответил тот.
— Читай!
— И злоумышлял этот воитель на Святослава и детей его. Сначала соблазнял сладкими речами Владимира. А когда тот пришел к отцу и рассказал ему выхватил меч и убил славного отрока.
— Жестко убил, — поправил князь.
— Жестоко убил, — послушно повторил писец. — Сначала ударил в живот и злорадно смеялся, видя как Владимир мучается. И был застигнут на месте преступления и в честном бою аки пардус Святослав набросился на детоубийцу и убил его.
— Молодец, — сказал Святослав. — Свободен и копии разослать во все города Киевской Руси.
— Не готов еще наш народ, — обращаясь к мертвому Александру наставительно сказал он, — к таким радикальным идеям. И совершенно не нужно ему знать, что там в будущем. Это опасно для власти. Великий князь Владимир, понимаешь. Креститель Руси…
К бениной маме вас, таких пророков. Я жив и история уже изменилась. Пару лет на подготовку, расширение промышленной базы за счет новых рудников и государственных кузниц и Константинополь будет мой. На пути так называемого христианства встанет мощный заслон. А Базилевса с Патриархом, — с исказившимся от злости лицом, — на кол посажу, — сообщил он.
— Вот в чем он прав был, пиная мертвое тело ногой в красном сафьяновом сапоге, так это пиар, хорошее дело. А то бред какой-то никто толком не знает про мои достижения, да еще морочат голову с норманами. Надо срочно создавать библиотеку русской литературы имени меня, с правильной интерпретацией событий и без всякой фальсификации.
Чеченец
Это попаданец в прошлое? Да. Но это очень особый попаданец.
Хьамидан Ваха Хасаев позевывая прошел мимо проводницы и спустился по лесенке из вагона на перрон. Именно так на самом деле его звали. Вовсе не Ваха Хамиданович как звучало бы на русском языке. Тем более не имело отношения к нему то имя, что было написано в паспорте. Ничего не поделаешь — пришлось привыкать. За спиной у него было участие во множестве конфликтов на Кавказе, включая обе чеченские войны.
До разных Басаевых ему было далеко, больниц он не захватывал, домов не взрывал, разве что отрезал десяток-другой голов, но кому надо, могли неожиданно проснуться в связи с очередной компанией борьбы с лицами кавказской национальности, и лучше было в России не отсвечивать подлинными документами.
Впрочем, упертым фанатиком он не был и направлялся не взорвать Кремль или взять заложников в школе, а по просьбе дяди прибыл помочь выбить долг из одного много о себе возомнившего бизнесмена. Что поделаешь, родственные связи дело святое, отказать было нельзя. Ваха хотел прихватить еще парочку подручных, но дядя сказал, что люди есть. Требуется просто его присутствие. Он хоть и не Басаев, но в определенных кругах имя прекрасно известно.
Что-то его сильно беспокоило, но, только прошагав, как лунатик несколько шагов, Ваха встряхнулся и затормозил озираясь.
Фильм что ли снимают? — с недоумением подумал он, глядя на людей. Дамы в невообразимых платьях, мужчины в строгих костюмах и у выхода с перрона стоял городовой, в дореволюционной форме с шашкой на боку.
— Поберегись! — заорали над ухом, и Ваха невольно шарахнулся в сторону. Мимо, толкая тележку, прошел носильщик с большой бляхой на груди. — Не стой на дороге, деревня, — свысока сказал он Вахе.
Тот не ответил. Открыв рот, он смотрел на поезд. Если бы на голове были волосы, они непременно встали бы дыбом, но к сорока Ваха стал лысеть и тщательно брил голову, скрывая этот недостаток.
Поезда, на котором он приехал в Москву, не было. Вернее он был, но вместо двадцати с лишним вагонов имелось только шесть. И это были не те вагоны. Да что там выгоны? Впереди стоял самый натуральный паровоз с трубой, из которой все еще шел дым. Даже если на станции снимали кино, убрать его поезд никто бы не успел. Ведь он сошел буквально минуту назад!