— Ага, хотелось бы услышать.
— Я это к тому, что пытать твое белое генеральское тело не собираюсь. Ты уже человек в возрасте, болезни имеются. Еще сердце не выдержит или какая печень откажет. Реанимации под рукой не имеется. Поэтому я сделаю все гораздо проще. Не буду слушать твое героическое молчание, а просто сейчас спеленаю тебя, — он вытащил из кармана моток скотча и положил его на тумбочку, — потом спущусь по лестнице. На первом этаже спит твоя внучка. Не великая проблема притащить ее сюда и прямо на твоих глазах начать отрезать ей палец за пальцем. Он достал из кармана левой рукой большие кусачки и добавил их к клейкой ленте. — Девочке всего 11 лет и она даже не поймет, почему ее мучают. И жить ей, потом, страдая, потому что дедуля не захотел поделиться совершенно ненужными ему сведениями. А?
— Какая ты сволочь, — с чувством сказал генерал.
— Уж, какую воспитали. Сердце мне вещует, что ты прекрасно знаешь мою биографию. Не просто так обратились к конкретному посреднику. Сделали из меня убийцу на службе Родины, а когда я стал делать тоже самое лично для себя и за деньги, стали изображать оскорбленную мораль. Не стоит.
— Да не волнуют меня, майор Белов, — с досадой сказал хозяин, — твои занятия. Блейк никак не прореагировал на свое настоящее имя. — Это твои разборки и проходят по другому ведомству. Мне ты наоборот был полезен и самое умное, что ты можешь сделать — это оставить всю эту историю в покое. Живи себе, где хочешь и как хочешь, и не напрашивайся на неприятности.
— За мной стоят могучие силы, — с насмешкой сказал Блейк, — одиночка не может идти против организации и прочие бла-бла-бла. Пока еще спецслужба, не имеющая собственного отдела с борзыми спецназовцами и вообще занимающаяся все больше аналитикой и перекладыванием бумажек с места на места до меня доберется, я лично тебе устрою веселую жизнь. Мне начинать? Или сначала желаешь побрыкаться, вскакивая с криком и норовя заехать шлепанцем по гнусной морде? Может, скажешь что-то грозное: "Если с ее головы упадет хоть волосок!".
— Случайность это была, чистая случайность. Что хотели патрульные, я понятное дело знать не могу и у них уже не спросишь. А фотограф подвернулся абсолютно левый. Такая сцена, прямо на самую главную их журналистскую премию. Не помню, как она там называется. Совершенно не было нужды тебя сдавать, чем меньше шума, тем нам же лучше.
Блейк укоризненно погрозил пальцем.
— А знаешь… это даже интересно… Непредвзятое мнение… Генерал сел на кровати поудобнее, подсунул под спину подушку и невесело улыбнулся.
— Давно ведь подмывает рассказать кому, но низя! Никто не поверит и в лучшем случае в дурдом на старости лет направят. Те, кто в курсе всей этой истории сами не слишком верят, исполнители всегда знали только маленький фрагмент, и сложить всю картину были не способны, а тут такой благодарный слушатель. Ну, слушай майор страшные тайны…
В начале 60-х годов кто-то сильно умный на самом верху решил всерьез заняться параномальными явлениями. Разные там телепаты, поджигающие взглядом и заочно сбивающие усилием мысли стратегические бомбардировщики. Создали отдел, выделили изрядные финансовые средства, пригласили специалистов и стали усиленно искать как всю эту экзотическую дребедень вроде чтения газеты ногами, поставить на службу СССР и коммунизму.
— Кто ж про это не слышал, — удивился Блейк.
— Слышат про провалы, — наставительно оборвал его генерал, — а если что серьезный эффект имеет, всплывает через десятилетия. И потом в таких делах никто не разберется. Обе стороны рассказывают, как они противника здорово накололи. Одни якобы пихали сплошную дезу, другие убеждены что все чистая правда. На самом деле там всего понемногу и разбираться надо много лет с документами в руках. Кто ж покажет противнику свои без цензуры, даже через десятилетия? Правду знают единицы и в газеты она не попадает. Хотел узнать чистые незамутненные факты? Ну, так слушай!
Был такой человечек, — он подумал и продолжил, — на черта тебе его имя и звания? Скажем, академик Спиридон. И была у него страшно завиральная идея, за которую научный бомонд непременно заклеймил бы его в отсутствии правильного образа мыслей, идеалистических взглядах и неправильном понимании политики партии. В другое время он бы не посмел вылезать на очи высокопоставленных деятелей, но очень удачно совпало. Чиновники в лампасах готовы были скушать все что угодно, и он пришелся ко двору.