«Ах, вот это он и есть, первый в мире хлопчик — за стеклом? Великолепно! Изящная коробочка красного дерева, чуть больше ладони. Удивительно! Давайте сравним наши собственные модели с прославленным прародителем? У меня хлопчик чуть меньше по размерам, с сенсорным управлением и очень лёгкий, почти невесомый в кармане. Володя, давай сюда свой, ого, да у тебя тот самый разрекламированный флагман! Титановый сплав, дискретная схемотехника, шикарен, что и говорить, вот только не каждому по карману. А у вас, Таисия Михайловна? Вижу, что раритет! Чудо инженерной мысли, полумеханический хлопчик с прямым доступом к ручным настройкам… А как действовал этот, самый первый образец, представленный в витрине?»
«Он действует и сейчас. На нём всего одна кнопка, для запуска и остановки аплодисментов, и два колёсика сбоку: регулятор скорости хлопков и регулятор громкости. Тогда ещё не было ни беспроводной синхронизации такта, ни библиотек с семплами, ни плавного нарастания и затухания. Игорь Игоревич собирал опытный образец целых полгода, он не хотел представлять публике сырое изделие, которое могло бы хоть как-то испортить впечатление. И его скрупулёзность оправдала себя: на первых же представлениях, когда он использовал для аплодисментов не ладони, а хлопчик, люди проявили к инновации огромный интерес. Посыпались заказы — за несколько недель число их превысило сотню. Игорь Игоревич набрал и обучил товарищескую артель и запустил небольшую мануфактуру на базе старой мебельной фабрики. Ни конструкторского отдела, ни технологов, ни оснастки, ни сырья — всё пришлось поднимать с нуля, своими руками и головой. Игорь Игоревич показал себя одарённым организатором и руководителем: за год было собрано и продано более трёх тысяч хлопчиков».
«Таисия Михайловна, сейчас свой хлопчик есть у каждого, и немало людей помнят имя изобретателя, однако подробности его личной жизни нигде не освещались. Но ведь должен был кто-то поддерживать Игоря Игоревича в его устремлениях, создавать условия для работы, обустраивать быт? Быть может, здесь есть некая тайна?»
«О нет. Тайны нет. Просто Игорь Игоревич по складу своему не стремился к публичности. Личные подробности не содержат в себе ровно никаких сенсаций и потому не на слуху. Много лет он прожил здесь с родителями, а когда они вышли на пенсию и уехали в загородный домик, стал жить один. Если угодно, можно резюмировать так: его жизнь и творчество были столь напряжёнными, что на романтику, брак и воспитание детей не осталось времени».
«И всё же, Таисия Михайловна, простите за нескромный вопрос: возможно, именно вы были вдохновительницей Игоря Игоревича? Ведь у всякого гения, как известно, есть своя муза!»
«О нет. Вы меня рассмешили. Повторюсь: его призвание не оставило места для так называемой личной жизни. Порой я помогала ему по хозяйству, но не более того. Свои дни Игорь Игоревич проводил на фабриках, а вечера — в концертных залах и театрах, популяризируя хлопчики. Возвращаясь домой глубокой ночью, он съедал кекс, выпивал кружку горячего молока и сразу ложился в постель. Он шёл к вершинам, и его ничто не должно было отвлекать».
«Насколько известно, настоящее признание пришло к Игорю Игоревичу спустя несколько лет после создания первого хлопчика?»
«Да, и его началом мы считаем тот исторический концерт Венского филармонического оркестра в Золотом зале, когда после исполнения Героической симфонии Бетховена дирижёр потребовал тишины и пригласил на сцену Игоря Игоревича. И дирижёр, и музыканты, и зрители — все в едином порыве поднялись и устроили Игорю Игоревичу овацию, каждый при помощи своего собственного хлопчика. Затем было ещё много концертов, опер, балетов, приёмов у королевы, мировых турне, рок-фестивалей, открытий и закрытий олимпиад… Всю хронологию можно проследить на фотографиях в нашем музее. Вот в этой витрине представлена коллекция хлопчиков, все серийные модели, сошедшие с конвейера на заводах Игоря Игоревича. И, как вам известно, после выпуска юбилейного миллионного хлопчика права на них выкупила компания „Стейнвей и сыновья“. Эта сделка явилась одной из крупнейших в истории музыкальных инструментов и оборудования. Игорь Игоревич пошёл на неё спокойно: он знал, что его долг и миссия основополагателя выполнены, и теперь можно доверить дело бережным продолжателям».