Паша открыл было рот, и вдруг понял, почему Анубис запретил ему рассказывать о своей жертве.
— Жена приходит домой в восемь и пьяная? Ему плевать! Жена пропала на целую ночь? Ему плевать! Ты вообще видел только себя, и всё! Иначе давно бы всё понял сам!
— Что… понял?
— О-о-о-х, какой же ты идиот! — Ксюша выхватила из стопки чистую простыню и принялась торопливо запахиваться в неё. — И я дура, что не ушла от тебя раньше!
— Ты изменяла мне, — сказал Паша, чувствуя, как по спине течёт холодный пот. Он слишком долго убеждал себя, что это не так. Видел, понимал, но отказывался верить. Носил шоры на глазах, как выразился Анубис. Ксюша права, он идиот. Полный.
И, наверное, сейчас впервые за долгое время она была трезва, как стёклышко — Паша сам только что позаботился об этом.
— Просто ты даже в постели — скучный ботан, — безапелляционно заявила его жена. — Сколько раз я предлагала тебе поиграть? Много! Сколько раз ты послушал? Ноль!
И это было правдой. Паша просто не задумывался об этом.
— А теперь катись к чёрту, — Ксюша оттолкнула его и пошла к выходу. — Вещи заберу завтра.
— Ксюш… — робко бросил ей вслед Паша. Она даже не обернулась, возясь с замком. — Но я же… это я вернул тебя! Я отдал ради тебя двадцать лет жизни!
— Да хоть двести! — она выскочила в коридор, шлёпая босыми ногами. — Хоть две тысячи! — зазвенело эхо.
И наступила тишина.
— А я говорил, — раздался за спиной голос Анубиса. — Понравилась терапия?
— Ещё как, — глухо выдохнул Паша. — Она снова умерла?
— Умерла? Нет. Она вернулась обратно. Можно было бы оставить её в живых, но это причинило бы тебе массу неудобств. Я посчитал это излишним, к тому же через пару лет она всё равно снова попала бы на мой стол. Ты был единственным, кто хоть как-то сдерживал её порывы.
— И я же её убил, — Паша повернулся. Анубис внимательно, слегка насмешливо смотрел на него. — Что мне делать дальше?
— Проделать работу над ошибками, разумеется. Ты уже убедился, что был полным идиотом. Тюфяком, пофигистом… эпитетов я могу набросать ещё много, но, думается, это не нужно. Попробуй просто не повторить их, когда полюбишь кого-то ещё, хорошо? А теперь двигай домой. Сегодня и завтра у тебя выходные. Справки оформлять, то да сё… могилку организовывать. А потом сам решай, вернёшься или нет.
— Хорошо, — Паша повернулся и походкой зомби направился к выходу. На полу опечатались босые следы — рваная цепочка следов, обрывающаяся у самой двери. До неё Ксюша не добежала.
— Прости, — тихо сказал Паша, глядя на них. — Я, правда, не хотел.
Ксюши дома и впрямь не было. Ему не приснилось.
От его жены остался только росток перечной мяты на подоконнике, в старом пластиковом горшке. Вещи Ксюши исчезли, как и она сама, номер стёрся из телефона, а на столе, где раньше стояла их совместная фотография, теперь было совершенно пусто. Анубис вычеркнул её из жизни Паши, избавив его от посмертных ритуалов хотя бы один раз. И Паша почему-то не чувствовал совсем ничего. Будь это неделю назад, он бы обвинил бога смерти в краже собственной души, но теперь ему было всё равно.
До поры до времени, подумал он, расстилая пустую постель. Когда-нибудь этот дом всё-таки живёт.
Надо только подождать и забыть.
— Доброе утро, — он открыл дверь морга.
— Доброе утро, — Анубис поднял голову от трупа. С его пальцев текла кровь. — Третий шкаф.
На стол легло очередное тело — пожилой мужчина с застывшей на лице гримасой боли. Сверкнули ножи, вскрывая его грудь, на стол легли весы и перо Маат. Заскрипела аорта, чавкнули внутренности. Паша не обратил на это ни малейшего внимания — он занимался работой.
Других мыслей у него не осталось.
Донор
У него не было имени.
Конечно, чиновники выдали ему бумажку, где бездушный компьютер накарябал несколько слов, но человек вот уже шестой год как не считал их относящимися к себе. Он лишился имени, когда в его душе поселился шёпот, и шестой год он с этим шёпотом боролся.
И упорно сводил борьбу к ничьей.
— Паспорт, пожалуйста, — девушка за стеклом регистратуры дежурно улыбнулась ему. Никакой очереди в пункте приёма крови не было — отдел прекратил работу час назад, но идти велели сюда, и пришлось ждать.
Пропотевший от пальцев документ перекочевал в руки девушки. Та лишь мельком взглянула на него, словно проверяя, не изменилось ли чего, и улыбнулась снова — на этот раз куда приятнее.
— Ты как заранее знал. Только позвонили, и уже здесь.