Девушка стояла там довольно долго, следы ее уже замело, точно она спустилась сюда прямо с вечернего неба.
Она не шевелилась. Будто она затем и явилась на это пустынное место, чтобы ее засыпало снегом, — однако у нее были свои, совершенно иные причины прийти сюда и стоять тут, искрясь от снега.
Нет, меня не занесет, не может занести, думала она, захлебываясь от радости. Того мрачного чугунного человека вместе с его пьедесталом пусть занесет, он, пожалуй, и не против. А мне не холодно, мне от снега только теплее.
И вообще он летит мимо, думала она, а если и падает на меня, это даже красиво.
Между тем густые влажные хлопья ложились ей на плечи, на ее мальчишечью шапку, сдвинутую на затылок, — повсюду, где они только находили себе местечко. Она была в снегу с головы до ног.
Конечно, и на меня он падает, решила она, понаблюдав за летящим снегом. Конечно, падает. И не надо шевелиться. Так даже лучше. Не чтобы меня занесло, а чтобы я стала другой. Сегодня вечером все будет по-другому.
Пусть он увидит и меня другой, когда придет сюда.
Она стояла так же неподвижно, как мрачный чугунный памятник. Он был одинокий, заброшенный. А в ней бурлила радость.
Буду так стоять, пока он не придет. Он-то не железный, он живой, думала она. Это ты? — спросит он. Или это только снег?
Ей становилось все теплее.
Подумаешь, снег.
Они впервые назначили друг другу свидание. И это было самое важное. Важнее, чем вечер и снег.
Что меня ждет? — думала она.
Какой он? Я почти ничего не знаю о нем. Видела его несколько раз, и все.
Ее сердце тревожно забилось.
И все-таки я его знаю. И видела сколько надо.
Не обращая внимания на снег, она думала о предстоящем свидании.
Что он сделает?
Вообще-то она только об этом и думала. Что он сделает?
Скажет «здравствуй» и возьмет меня за руку.
Да, конечно, ну а дальше?
Попробуй тут угадать.
Может, он обнимет меня. Они все так делают, я знаю. Ко мне тоже приставали, но я даже думать о них не хочу, теперь будет совсем иначе.
Сегодня вечером все будет как надо.
А что «все»?
Думать о таких вещах было опасно. Она уже забыла, что снег должен преобразить ее в нарядную красавицу. Мысли ее закружились подобно снежному вихрю, и нельзя было остановить их. Да она и не пыталась, она вспоминала обо всем, что ей уже довелось узнать, и этого оказалось не так уж мало.
Она огляделась и сказала себе: хорошо, что по человеку не видно, о чем он думает.
Ее мысли — это ее тайна.
А снег все падал и падал, возводя на ней белые башни со шпилями. И она радовалась этому. Маленькая, легкая, семнадцатилетняя.
Он и сам не старше меня, подумала она. Уже недолго осталось, и я что-то узнаю, что бы это ни было. Скоро он должен появиться. Мне ведь самой захотелось прийти первой и ждать его.
Вот и он.
Сквозь летящий снег она заметила, что к ней кто-то идет. Пока было видно лишь неясное темное пятно.
А я вся в снегу.
Это был мужчина пли парень, и он приближался. Но девушка вздрогнула: она ждала не его. Это был другой, он жил тут, по соседству. Они были едва знакомы. А тот, кого она ждала, вовсе и не здешний. Что это значит? Наверно, парень просто случайно идет мимо. Не надо шевелиться.
Но, поравнявшись с ней, он остановился. Посмотрел на нее, на ее переливающийся наряд и сияющие из-под снега глаза.
— Господи!.. — выдохнул он и замер от удивления. Не мог оторвать от нее глаз. И она против воли ответила ему взглядом, в который вложила все свои чары, это вышло само собой, она даже не успела смутиться. Глаза ее сверкали из-под налипшего снега. Вот когда от теней действительно ничего не осталось.
Он подошел совсем близко. Она вдруг испугалась и прошептала:
— Что случилось?
Он протянул руку, будто хотел прикоснуться к окутавшему ее снегу, но тут же отдернул. Словно сам не понимал, что делает.
— Что случилось? — прошептала она снова.
Он не ответил. Молча, с изумлением он глядел на нее. Обошел кругом, не сводя с нее глаз. Она не повернулась к нему, лишь прошептала в воздух:
— Что случилось?
Наконец он опомнился. Заглянул ей в лицо. Но на вопрос так и не ответил. Она больше не сияла, хотя ее так и тянуло поделиться всем, что переполняло ее.
Внезапно он сбивчиво заговорил:
— а, случилось… ты только не пугайся.
Ей почудилось, будто ее пронзила ледяная стрела. Неведомым образом ей вдруг стало известно то, чего он еще не сказал:
— Не придет?
Парень молчал, не спуская с нее глаз.
Она отважно спросила о том, что было для нее самым страшным, хотя заранее знала ответ.