Ваня поежился, но встал и, выйдя на середину зала, закричал:
— «Над седой равниной моря ветер тучи собирает…»
От волнения он забыл объявить название стихотворения. По залу прокатился смешок, а потом ребята притихли и слушали со вниманием. Когда Ваня кончил, Виктор Семенович сделал ему несколько замечаний и попросил прочитать еще раз. Ваня выполнил все указания и, к великому огорчению Феди, был принят в кружок. Его даже назвали способным. Но все это было уже позади. Позади было и сегодняшнее занятие, на котором Виктор Семенович читал отрывки из пьесы Островского «Свои люди — сочтемся». Некоторые сцены из этой пьесы он хотел поставить с ребятами-старшеклассниками.
— Одну из ролей сыграет Ваня Чугунов, — сказал тогда учитель. — Мне кажется, он хорошо с ней справится.
Во время чтения Ваня примерял себя то к одной, то к другой роли и, наконец, пришел к заключению, что больше всего его «актерские данные» подходят к роли Подхалюзина. Голос у Вани был сильный, черты лица, как он сам считал, волевые. Вот только рост не совсем удался. Ну, да это не беда. Во время представления можно подложить в сапоги бумаги, и все будет в порядке. Однако Виктор Семенович поручил Подхалюзина девятикласснику Борису Косторскому.
«Ладно, — мысленно согласился Ваня, — сыграю стряпчего, тоже хорошая роль».
Но и тут Ваню ожидал жестокий удар. Стряпчего тоже отдали старшекласснику.
— А Чугунов сыграет у нас Тишку, — услышал Ваня голос учителя.
— Кого? — растерянно переспросил он и помрачнел.
— Тишку, мальчика на побегушках, — повторил Виктор Семенович и, сказав, чтобы к следующей репетиции ребята переписали свои роли, окончил занятие.
Из школы Ваня шел один. Всю дорогу он ругал себя за то, что сразу не отказался от роли. И дома у него был такой сердитый вид, что сестренка не выдержала и затеребила Ваню.
— Ну, что ты все молчишь?
— А мне теперь много говорить не полагается, — усмехнулся Ваня. — Роль такую дали. В ней всего несколько слов.
— А когда на представление приходить? — обрадовалась Оля.
— Отстань, — отмахнулся от нее Ваня и сокрушенно вздохнул.
Весь вечер Ваня не знал, чем бы заняться, чтобы хоть немного отвлечься. Он попробовал помочь матери сосчитать дневные расходы, но сложил килограммы с рублями и, все перечеркнув, взялся за уроки. После уроков, которые, кстати сказать, он тоже выучил сегодня несколько хуже обычного, Ваня прямо из-за какого-то пустяка повздорил с сестренкой. В общем вечер прошел очень невесело. Да и спалось плохо. Три раза Ваня видел один и тот же сон. Будто он вышел играть Тишку, а говорит все за Подхалюзина. Приснится же такое!
На следующее утро Ваня пошел в школу рано. Он волновался: решил встретить Виктора Семеновича на улице, чтобы поговорить с ним наедине. Но когда в конце переулка он увидел знакомую фигуру учителя, решимость вдруг оставила его. «Ведь если я откажусь от роли, — подумал Ваня, — тогда, пожалуй, Виктор Семенович меня совсем из кружка исключит. Уж лучше сыграть как-нибудь Тишку, зато в следующий раз сам попрошу хорошую роль», — решил он и, поравнявшись с учителем, поздоровался.
— А, Чугунов, здравствуй! Ты что такой невеселый? — спросил Виктор Семенович.
— Да уж очень роль мне не нравится: маленькая она. Даже играть нечего, — с горечью заговорил Ваня.
— Роль, конечно, у тебя не главная, это верно, — согласился учитель, — но там есть что играть. Как это Тишка говорит: «Эх, житье, житье! Чуть свет, ты уже полы мети. А потом по лавкам бегай. А если проштрафишься, так либо сам, либо приказчики взбучку дадут». Так ведь, кажется?
Ваня уныло покачал головой в знак согласия.
— За этими словами целая жизнь стоит, — сказал учитель. — Вот ты и попробуй показать ее. Подумай хорошенько над ролью. Ведь с такими Тишками ты встречался не раз.
— Это где же? — удивился Ваня.
— А «Ваньку Жукова» помнишь? Разве у него ничего нет общего с Тишкой?
«А ведь верно, — подумал Ваня. — Ваньке тоже чуть ли не каждый день выволочка была».
После уроков Ваня зашел в школьную библиотеку и перечитал «Ваньку Жукова».
«Наверное, у Тишки тоже отца с матерью не было. А то чего бы ему в услужение к чужим идти?» — подумал Ваня и, возвращая книгу, спросил:
— У вас нет еще таких же рассказов про мальчиков, которые у чужих людей жили, вроде Ваньки?
Библиотекарша дала Ване две новые книги.
— У Мамина-Сибиряка прочитай рассказ «Вертел», а у Андреева «Петька на даче». А в томике Чехова посмотри еще рассказ «Спать хочется».