- Вероятно, он пошел в туалет, увидел труп и рехнулся, - уклончиво ответил капитан. - У него было пограничное состояние, для перелома не хватало пустяка. Предупредить его не успели. А, может, правда в окно меня заметил или почувствовал, что я стою за дверью. Вот тормоза и сорвало…
____
Они собирались уходить, и Кроцкий помогал Ольге надеть куртку, когда блондинка спросила:
- Скажите, в ежедневнике Катерины, где были посетители… она записала меня на следующий день?
- Нет. После среды все страницы чистые.
- Значит, она уже всё знала, - сказала Ольга, но тихо-тихо, так, что капитан ее не услышал.
____
Доставив москвичку в гостиницу, Кроцкий медленно, на третьей передаче, проехал несколько кварталов, свернул к тротуару и остановил машину. Закурил сигарету и задумался. События двух последних суток пронеслись настолько стремительно, что он не мог поймать смутную и зловещую мысль. И лишь сейчас, успокоившись и вновь обретя уверенность в своих силах и в своем будущем, он построил короткую логическую цепочку, завершившуюся странным вопросом.
Его ум, устроенный не так, как у обычных людей, и даже не как у полицейских, имел свойство задавать вопросы, которые иному и в голову не пришли бы.
Мать Инги была немецким офицером, пилотом "Люфтваффе". Она неоднократно отличалась в воздушных боях и получила Железный крест из рук Геринга. В сорок четвертом году она участвовала в спецоперации, в ходе которой на экспериментальном образце самолета-разведчика прорвалась за линию фронта, достигнув Уральского горного массива. Там двигатель отказал, и гауптман Марта фон Югер совершила вынужденную посадку на берегу реки. Полгода она скиталась в лесах (примерно там же, где прятался впоследствии ее сын) пока ее, истощенную и почти обезумевшую, не подобрали жители деревни. Затем Марта оказалась в изоляторе НКВД.
Сломленная морально, Марта не запиралась на допросах, сообщила следователю ценные сведения, в том числе основные технические характеристики уникального самолета, который пилотировала, и координаты аварийной посадки. С учетом добровольного сотрудничества она избежала расстрела. После войны вышла замуж за немца, с которым познакомилась в лагере для военнопленных, и до конца своих дней прожила в Сибири, сначала на поселении, затем в небольшом городке, где работала на фабрике. Но замуж она выходила уже с ребенком на руках. Дело в том, что на момент ареста фон Югер была беременна как минимум третий месяц.
Ну и теперь самое главное:
От кого же она родила Ингу???
Кроцкий изумленно хлопнул ладонью по рулевому колесу.
Так вот, кто позвал убийцу в глухие предгорья, в непроходимые чащи. Кто закрыл его от оперативников, протоптал для него тропу, а затем вновь засыпал ее снегом, кто принял его на долгий постой… Тот же, по чьему беззвучному приказу он сам в упор не увидел настоящего преступника и взял вместо него Гапонова.
- Ну ясно же, почему Генрих удрал именно туда, - пробормотал он, не замечая, что думает уже вслух. - В тех лесах живет его родной дед!
Хотя в кабине работала печка, капитану сделалось холодно. Словно Безымянный Хозяин Лесов услышал его, и сквозь толстый слой тумана сверкнули чьи-то неживые глаза. Кроцкий машинально потянулся к кобуре, но ее отобрали у него вместе с пистолетом до окончания служебной проверки. Это рекомендовал психолог, а начальник отделения прямо заявил: не ровен час, еще кого завалишь.
Но глаза в тумане сверкнули и погасли, и капитан решил, что они ему просто почудились. Наверное, так и было.
***
"Вас ожидает такси Шкода Октавия, госномер …, водитель… стоимость поездки…"
Галя кормила Ольгу овсянкой на молоке.
- А знаете, - сказала Галя, с обожанием глядя на Ольгу. - С мамой всё хорошо, ее терапевт послал к неврологу, невролог послал на УЗИ и точно, защемление нерва. А откуда вы знали? Вы доктор?
- Ну всё, Галя, мне пора, - ответила Ольга.
- Вы к нам еще приедете?
- Я приеду, если буду очень нужна, - пообещала Оленик. - Но лучше бы не надо.
Она задержалась на полминуты, припоминая, не оставила ли в номере что-то нужное. Набор косметики, флакончик духов и щетку для волос. И две пары толстых, отлично греющих ноги носков.
- Что найдешь у меня, забирай, - разрешила она Гале и сунула ей в руку две купюры. – Одна тебе, вторая Наталье.
Под окнами "Петрушки" стояла бело-желтая машина с брендом московской службы такси. У нижней ступеньки крыльца дымила сигарилой хозяйка гостиницы. Она приподняла шляпу, прощаясь.