— Присаживайся, Билли! Нам нужно многое обсудить!
Билли сел в кресло, из швов которого торчал поролон. Он сложил руки на коленях и попытался посмотреть на странного человека за столом, не обращая внимания на его шрамы. Это было нелегко.
— Меня зовут Крюгер. Фред Крюгер. Но ты можешь называть меня Фредди, — он спустил ноги со стола и переместился в своем вращающемся кресле. — Посмотрим… Тебя зовут Билли, я прав? — он поднял потрепанную, сильно испачканную папку из кучи бумаг, разложенных перед ним. Сначала Билли подумал, что у Крюгера очень длинные ногти, но потом понял, что это лезвия:
— Билли Каир, так?
Билли кивнул.
— Да, сэр, — он нахмурился. — Нет. Подождите минутку. Меня зовут Хепплер. Билли Хепплер.
— Разве твой отец не был Эрл Генри Каиром?
— Да, сэр. Но через несколько лет после его смерти моя мать снова вышла замуж, и ее второй муж усыновил меня. Я сменил фамилию на Хепплер.
Крюгер кивнул, как будто это что-то объясняло, достал из-за разорванного уха огрызок карандаша и сделал пометку в папке.
— Хорошо, хорошо… На мгновение я подумал, что совершил ошибку!
— Сэр?
Крюгер ухмыльнулся и встал, обойдя стол, чтобы сесть на ближайший к Билли угол. Билли уставился на тонкие как бритва кусочки нержавеющей стали, вделанные в потертые кожаные перчатки. На лезвиях было несколько пятен красновато-коричневого цвета.
— Билли, я когда-то был хорошим другом твоего отца…
Билли моргнул и уставился в перекошенное от сырого мяса лицо Крюгера. За шестнадцать лет, прошедших после его безвременной кончины, об Эрле Каире мало что говорилось в присутствии его сына. Его мать редко упоминала о своем первом муже. Единственным членом семьи, который когда-либо говорил об отце, причем всегда негативно, была его тетя Люсиль, старшая сестра матери. Билли было всего семь лет, когда умер его отец, и его воспоминания были воспоминаниями раннего детства, которые становились все более тусклыми с каждым годом. Мысль о том, что этот обезображенный незнакомец, возможно, сможет рассказать ему что-то об отце, которого он почти не знал, привела его в восторг.
— Правда? Вы знали моего отца?
— Да, у нас с Эрлом было давнее знакомство. Мы росли в одном детском доме… В чем дело? Разве ты не знал, что твой старик был сиротой?
Билли покачал головой, стараясь не выглядеть слишком удивленным.
— Нет. Я никогда не знал, я даже не помню, как он выглядел, правда. Мама — моя мама — не сохранила ни одной его фотографии.
— Вообще-то Эрл не был полным сиротой. Ему было четыре года, когда его старуха оставила его у монахинь. Она была проституткой, и наличие ребенка в доме осложняло отношения с клиентами…
Билли почувствовал, как у него сжался желудок. Шлюха. Его бабушка была шлюхой. Его отец — ублюдок.
Из-за шрамов, исказивших лицо Крюгера, трудно было понять, жестока или примирительна его улыбка.
— Не принимай это слишком близко к сердцу, парень. Такое случается даже в самых лучших семьях. Мы с твоим отцом стали друзьями, мы знали, каково это — иметь матерей, которые не хотели видеть нас рядом. Вот почему я предлагаю тебе работу. Из-за твоего старика.
— Работу? Какую работу?
— Скажем так, это быстрорастущая франшиза. Я вижу, что в тебе много от твоего отца — больше, чем ты думаешь. Поскольку его нет рядом, чтобы помочь тебе начать бизнес, я решил, что будет правильно — ведь я практически твой дядя — сделать шаг навстречу. Видишь ли, мы с твоим отцом работали в одной сфере.
— Мой отец был механиком.
Крюгер покачал головой, забавляясь невежеством Билли.
— Это была его работа! Я говорю о его профессии!
— Я не понимаю.
— Не волнуйся. У нас отличная программа обучения без отрыва от производства! И, если ты правильно разыграешь свои карты, ты поймешь, что пенсионный пакет стоит всех этих хлопот! Помни, Билли: это не просто работа, это уникальная американская народная традиция!
Билли проснулся от того, что секретарша трясла его за плечо. В ее волосах больше не было пауков, и она неодобрительно нахмурилась.
— Мистер Калдоун сейчас вас примет.
— А? Что? — Билли провел рукой по волосам, разглядывая окружающую обстановку. Все снова было аккуратно и опрятно, поверхности очищены от пыли. — Я, наверное, задремал на минутку.
— Действительно, — фыркнула она, после чего вернулась за свой стол.