Как втёршемуся в наши слабые сердца любимцу, ему всегда оставляли именно такую, с мясцом, с костным мозгом, побаловать. Подзовёшь его, он не теряя достоинства возьмёт косточку, благодарно улыбнётся, отойдёт в тень ворот, и смакует её, смакует. Бросая любезные взоры в наши размякшие сердца.
Но нет ничего вечного. Пал и Тузик. Низко пал, в наших сердцах. Оказавшись бессовестным пройдохой. В результате случайного наблюдения, подтверждённого уже натуральной слежкой выяснилось: этот пройдоха, убедившись в отсутствии нескромных глаз, бегал по известным ему адресам и приглашал дам. Это невозможно представить. Это надо видеть! Больные от стыда глаза собачонки, вынужденной, верю что вынужденной, отдаваться за косточку! И самодовольную ухмылку Тузика, точно знающего, что он всё купит...Собачка грызёт, а он утверждает...
Блин … Убил Тузик мою светлую веру в благородство друзей человека. Начисто убил! Зато теперь я точно знаю - правы, правы нанайцы утверждая — ВСЕ люди.
Трава мира.
Чингачгук - Рваное Ухо бесшумной тенью, припадая к самой земле, прячась в малейшей тени, чутко слыша любой звук, любой запах, шёл по земле племени москитов. Духи Воздуха недавно сообщили ему, что его враг, Чингачгук -Половина Уха, покинул стойбище и направился в сторону земель хохлатых волков. Появился хороший шанс застать его врасплох, зайдя с тыла, и снять, наконец, скальп. Многолетняя вражда затянулась, и скво уже начали посмеиваться, намекая на то, как он бездарно упустил своего врага, когда тот был пойман в своём походе по племенным землям хохлатых. А ведь тогда, в плотном ножевом бою, победа была так близка. Хоть он и сам был в многочисленных порезах, но враг уже в последнем отчаянии грыз ухо, пытаясь остановить его, неумолимо начавшего снимать скальп. Но Боги сильнее… Чингачгук - Половина Уха с ухмылкой наблюдал за жалкими потугами врага остаться незамеченным. Глупец! Попался на уловку. Всё продумано, и в этот раз Боги не должны помешать должному. Покрутив задом, слегка поелозив для крепости лапами, Чингачгук - Половина Уха молнией метнулся на врага.
Дикий вопль подбросил меня с дивана, стоявшего на веранде, где так сладко дремалось под песни соловья.
- Опять! Да что это такое! А ну, брысь! - и я бросил книгой в котов, сцепившихся под самым раскрытым окном. Коты, слившиеся в один клубок, отчаянно рвали друг друга задними лапами, вгрызались в морды, умудряясь при этом громко вопить. Какая-то мистическая, непонятная вражда, заставляла их, принадлежащих многолетним, друживших домами соседям, шастать друг к другу и драться, драться смертельным боем.
Но ничего вечного не бывает. В одно прекрасное утро, меня подозвала соседка, женщина в годах, ввиду больного сердца выращивавшая валериану.
- Сосед, сосед! Подойди сюда, посмотри. Что творят мой Барсик с твоим Леопольдом!
Подойдя к границе участка, обозначенного сеткой рабицей, я увидел... Двух рыжих, изодранных в битвах котяр, обнявшихся, именно обнявшихся, и поющих какую-то песню негромким горловым пением. Соседка, посмеявшись над моим ошалевшим видом, показала на ямку в земле. Эти засранцы выкопали корень валерианы, и по братски его сожрали.
С тех пор драки прекратились, топор войны был зарыт под знаком травы мира, а дружные певческие посиделки вошли в обычай.
Лунная Жуть
Полнолуние...Огромная луна, рукой подать да голову втянуть , что бы не задела, на небе без единого облачка высвечивает силуэт недалёких гор, серебрит мертвенно деревья...Заливает спальню неживым светом, подчёркивая черноту теней... Я лежу на кровати, перед открытым окном, жена тихо посапывает на такой же, стоящей у противоположной стены, в рядом с ней стоящем манеже ворочается, иногда, трёхгодовалый сын.
Не спиться... В голову, навеянные луной, лезут ведьмы, вурдалаки, вампиры… Почему они имеют такую власть над людьми? Почему, при встрече с ними, возникает это оцепенение, невозможность двигаться, этот ужас бессилия? Может просто страх, неконтролируемый и делает человека бессильным? И просто нужна воля, сбросить этот страх, и дать в рыло нежети? Такие мысли роились в голове, так, лениво, в тягмотной попытке уснуть … Луна стала мигать, видимо от набегающих облаков...Какая то непонятная, неявная жуть стала накатывать, сковывать сердце и тело, волосы непроизвольно зашевелились на голове..В оконном проёме выросла, заслоняя его, тень, пока неясная, но от неё несло холодом и страхом...Тень росла, росла, и проявилась лезущей в окно расплывчатой головой и руками, шарящими в поисках тёплой плоти. Ужас оцепенения сковал меня, я мог только бессильно наблюдать, как тень просачивалась в спальню... Тёмная голова нависла на домной, я сжался, думая, что всё, всё...Только не я был нужен тени. Там, за мной, была молодая, детская плоть! Она, она была нужна тени! И тень начала переваливаться через меня, неторопливо и жутко в своей неотвратимости... Омерзительная волна радости накрыла - не я, не я, и тут же вспышка — НЕТ!!! Буду Я!