- Да вон стоит.
Мужик с тоской посмотрел:
- Не, не он это. Всю ночь вокруг него ходил. Не он.
- Как не он? Вон и рука, с кепкой, вперёд показывает.
- Не он...- тут проезжавшая машина высветила Ильича:
- Он! Он! - обрадовался мужик. Встал так же как памятник, руку выкинул. Ну, направление ловит. Мы ему подправили прицел и почапал мужик.
- Эй! А почему он?
Мужик притормозил, повернулся к нам, неразумным:
- Темнота! Одна кепка в руке, а другая на голове! - и учапал.
И точно! Смотрим, а у Ильича в вытянутой руке его фирменная кепка зажата, и такая же на голове, лихо так. Щедрый город. Культурный. Вот только к студентам недобр.
Хитропопасть.
Ослепительный солнцем, в яркой зелени, тянущийся в саму бесконечность день, день воли вольной, каникулы. Таких же вечных, как и жизнь. Когда им конец будет? Не видно. Может и никогда. А бесконечность пустоты не терпит. Больно уж давить начинает, своей нескончаемостью. А в горы не пойдёшь, ревень да сарамсак, и даже Марикаревна отошли, земляника не поспела, ходить не зачем. Мы же люди серьёзные, нам ходить просто так не к лицу, нам по делу ходить надо. И в степь не пойдёшь, сенокос не начался, а суслики попрятались. А пустоту бесконечности наполнять? Вот! И сосед Васька, самоделкин, сгонобил велик. Не абы какой, а «Урал»! О! Машина! Рама, руль, два колеса. Погодя добавил педали и сиденье.
- Поехали в Чёртов лог. Там пацаны гнездо синей галки нашли.
Причина! Из поколение в поколение пацаны искали эти гнёзда, возникающих ниоткуда одиноких птиц, ярким. на синем небе синим пятном, летевших куда то в горы. Сажусь на раму и Васька начинает крутить педали, острым коленом подбрасывая мою задницу. Ну, потерпит задница. Сейчас выедем на дорогу, и вниз, вниз, набирая скорость. Ветер свистит в ушах, забивает лёгкие восторгом полёта, перед глазами камни, пыль, перевернулись, через переднее колесо, ласточкой в обочину, в камнях. Приехали. К синей галке. Ржём, как лихо летели, только у этого паразита - самоделкина нога в стопе распухает. Растянул, паршивец, по делом ему. Тормоза поленился ставить, ногой об шину переднего колеса тормозил, затянуло ногу под вилку, вот и полетели. И ногу потянул. И велик погнут, даже и не поедет, тащить надо. Тащит. Хм...Он старшак, сам тащит. И постоянно жалится. На нечистую силу, ногу между вилкой и колесом затянувшую, его пострадавшим сделавшую. Тащит сам. Хм…
Поворот на улицу где живём, немного идти, только у ключа с целебной, а как иначе, водой отметится надо. Да и пыль дорожную отмыть. А там очередь, девчонки с баклажками. Васька срочно в велике копаться начал, а я в очередь. Только у девчонок глаза квадратные, рты готовностью реветь перекошены, толкают меня без очереди. Хм… Ну и ладно, подставляю руки под струю, а не подставляется. Правая то вот , а левая никак. Щупаю, себя. С левой стороны. А её нет. Ну, не совсем нет, а рука почему то вниз, с привычного места убежала. Ухо висит, кровища! Не хлещет, коростой взялась. Хм… А у девчонок рты перекошены, в глазах боль. Хм… Так я же раненный! Так мне же больно! Ну и ору, от боли. Девчонки орут, натура у них, сочувственная. Орём.
А у меня ключица сломана, пол - черепа кожа снесена. Нет, ухо на месте, оттопырилось. А у меня гипс, мужественно, на повязке через шею, голова в бинтах. Ну, Щорс! Он! Из учебника.
«Голова обвязана, кровь на рукаве...» Томность взгляда, невидимая на загорелом лице бледность. Купоны стригу.
Но, как оказалось, всё кончается. И каникулы кончились. И гипс сняли, вместе с повязкой. И кончилась моя в глаза бросающаяся мужественность.
Пояснения.
1. Сарамсак — дикий чеснок. Или лук, не знаю. Но дикий!
2. Марикаревна — дикорастущий пион уклоняющийся. Удивительно яркий и красивый многолетник.
3. Синяя галка. - Райская птица, удивительнейшей яркости и красоты. Зимует в Северной Индии, где и получила название — райская. Где гнездится учёным неизвестно. Весной улетает в Гималаи, и всё.
4. Суслики. - Земляные белки.
Сила женщины.
Ветерок, тёплый и ласковый, несущий пряный запах степных трав. Горьковатый от полыни, сладкий от цветов акации, растущей в лесополосах, медовый, от шалфея. Треск цикад, вскрикивание совы - сплюшки, иногда прерываемые всхлипыванием шакала. Мошкара, слетевшаяся на огонёк небольшого костра из ароматного саксаула, оттеняющий дымком дурманящий запах шашлыка, из восьмимесячного, только что забитого барашка. Небольшие стопочки, наполненные из запотевшей бутылки, так, для аппетита. Хотя уже запахами шашлыка внутренности сжались в голодном крике. Тело отмякает от длинного дня в дороге…
Рёв дизеля вырвал из сладкой дрёмы: вон, парочка кабину задрала, да при свете переноски движок насилует. Площадка при дороге, у родника, стихийная стоянка дальнобоев.