— Не знаю. Я остановился, потому что мне стало Вас жаль. Вам следует попридержать это до завтра. Сегодня слишком холодно, и здесь никто не ездит.
— Жалость? Во имя жалости, возьми розу, друг. — фигура подошла ближе и вставила красный бутон в нагрудный карман поношенной армейской куртки. Длинные тонкие пальцы слегка коснулись треугольника голой кожи на шее, и Дух вздрогнул от ледяного прикосновения. Он поднял глаза и посмотрел фигуре в лицо. При таком освещении трудно было что-то разглядеть, но Духу показалось, что на высоком бледном лбу была линия тату или макияжа. Глубоко посаженные глаза блестели в глазницах, и Дух быстро опустил взгляд на свои испачканные белые кроссовки. Тыквы привлекли его внимание цветами осени.
— Я куплю парочку. — сказал он, показывая на продолговатую желтую и зеленую с оранжевыми вкраплениями. Мужчина, — Дух думал, что это все же мужчина, достал тыквы и положил их в мятый бумажный пакет. Дух заплатил и уехал, луна светила за его спиной. Один раз он остановился и посмотрел через плечо, но стенд и одинокая фигура, если они еще были там, были скрыты тьмой.
Когда он приехал домой, машины Стива не было на месте. Дух включил свет и поставил тыквы на пол посередине гостиной. Он лег на диван и посмотрел на тыквы, чувствуя, что в них было что-то темное, что он принес с собой.
Он увидел, как желтая тыква приподнялась над его лицом, и затем, закачавшись, упала. Зеленая треснула с мокрым разрывающимся звуком, и ее красное содержимое потекло на пол. Подгоняемый ветром лунный свет постучался во входную дверь. Хотя Дух знал, что все это произошло на самом деле, он не мог открыть глаза, чтобы посмотреть.
Он проснулся, вновь посмотрел на тыквы. Они были там, где он их и оставил, гладкие и нетронутые. Щека Духа была горячей, и на ней отпечатался след от подушки. Он поднял голову. В дверь по-прежнему что-то стучало. Ветер? Нет. Стук был сильным и неистовым. Затем закрутилась ручка.
— Дух! Открой эту сраную дверь! — что-то, подозрительно похожее по звуку на ковбойские ботинки, пнуло дверь. Дух открыл, и Стив ввалился в дом, — длинные руки и ноги, собранные в хвост черные волосы, грязные ругательства. Дух быстро закрыл дверь, чтобы не впустить темноту. Стив плюхнулся на диван и драматично закрыл глаза руками. Дух сходил на кухню и принес две бутылки пива из холодильника. Стив с благодарностью принял пиво и присосался к бутылке, словно измученный жаждой.
Они молча пили по второй бутылке. Затем Стив сказал:
— Помнишь тот безумный фонарь, который ты вырезал и держал на крыльце?
Дух сделал большой глоток и не ответил.
— Поэтому я и уезжал. Я бросил его в компостную кучу на прошлой неделе. Сегодня, когда уже стемнело, я шел по дороге, чтобы забрать почту. Когда я вернулся, чертов фонарь вновь был на крыльце, и он был зажжен. Он горел. Я еще с середины дороги увидел глаз и рот, и чувствовал запах жареной тыквы. И тогда я понял, что так напуган, что даже не хотелось проходить в дом через эту штуку. Я без конца оглядывался, а потом повернулся к ней лицом, — не хотелось стоять к ней спиной. Но в дом я все же вошел, схватил ключи и поехал искать тебя.
— Я долго добирался до дома.
— Да, я понял. Все это так глупо, да? Ой, тебе же кое-что пришло. — Стив достал из кармана плаща открытку. Она была помятая и потрепанная, ее яркая картинка контрастировала со смазанной печатью почты маленького городка.
— Поцелуй со вкусом виски. — прочел Дух. — Никто. — он посмотрел на Стива. — Кто это?
— Почему бы тебе не приложить открытку ко лбу и не выяснить? Ну, давай, пошли меня.
— Перебьешься. — ответил Дух и улыбнулся.
Спустя несколько бутылок пива цвета стали казаться ярче. Тьма за окном была всего лишь ночью, и к утру небо вновь начнет светлеть.
— Давай поставим кассету, — предложил Стив, и музыка их группы зазвенела в каждой комнате дома. Дух подпевал своему завораживающему голосу. Стив взял гитару и перебрал пальцами струны; это была та же самая волнующая мелодия на фоне шума. Вскоре пиво, возбуждение и музыка сделали их слишком пьяными для того, чтобы просто сидеть и слушать. Дух поднял Стива и они закружились по комнате, беззащитно смеясь и падая друг на друга. Стив заплетался в собственных ногах. Он случайно пнул зеленую тыкву, и она полетела в стену. Тыква разбилась, оставив темно-красное пятно на штукатурке. Кассета закончилась, и повисла давящая тишина.
— Оно таким и должно быть? — наконец спросил Стив.
— Каким?
— Красным. И что это еще за ошметки? Что это за хреновина, Дух?