Дженис позвонила через два дня после того ужина с вином, поблагодарила меня за цветы и сказала, что ресторан закроют на неделю, чтобы сделать ремонт в кухне.
— Как прошёл визит Кайла? — спросила она.
— Он не звонил мне с того ужина. Думаю, что после того как меня у него на глазах вырвало ужином из семи блюд, вся романтика оказалась для него убита.
— Не знает, что теряет, — добродушно сказала Дженис.
— Да, пожалуй. Как Пит?
— О, ну знаешь, всё ещё бесится из-за того чёртова отзыва в журнале Big Easy. На месте Лианн Эппл я бы даже в своём собственном доме не чувствовала себя в безопасности.
Я посмеялась над этим, потому что решила, что она шутит.
Даже когда в газете Times-Picayune напечатали, что Лианн Эппл пропала, я не придала этому большого значения. В опубликованной в газете статье говорилось, что она несколько месяцев жила отдельно от мужа и что он был основным подозреваемым в её похищении. Преступление казалось практически очевидным. Читатели узнали об Эппл огромное количество грязных подробностей, включая то, что она родилась с врождённой патологией сердца. Хирурги разрезали её грудную клетку и прооперировали сердце годы назад, но оно всё равно оставалось слабым и сейчас. Один из представителей полиции, пожелавший остаться анонимным, высказал мнение, что даже если нападавший не собирался причинить ей вред, сильный шок мог в буквальном смысле напугать её до смерти.
Найденный и допрошенный муж Эппл со всё увеличивающимся отчаяньем заявлял о своей невиновности. Без толку: он всё ещё прохлаждался в Орлеанской Окружной Тюрьме, когда «Марисоль» открылся снова. Пит послал мне письмо по электронной почте, озаглавленное «Приходи скорее и оцени наше самое улётное меню».
Я пришла, и оно было действительно улётным. Я заказала арктический голец с маринованной капустой, в которую было добавлено вино, и получила лучшую порцию рыбы, какую я когда-либо пробовала. Полоска чешуи, оставленная на одной стороне филе, являла собой превосходный контраст с таящим во рту нежным и жирным розовым мясом. Когда я проводила указательным пальцем по тарелке чтобы собрать последние остатки жира и сока от маринованной капусты, Джейсон, официант, появился рядом с моим столиком с ещё одной тарелкой.
— Шеф-повар хочет, чтобы вы попробовали это, — сказал он. — Завтра он разместит это в меню. Блюдо называется «Субпродукты истины».
Думаю, я немного нахмурилась: Пит обычно не присылал блюда в знак любезности. Но затем Джейсон поставил тарелку напротив меня, и я перестала хмуриться, как только до меня донёсся чудесный аромат блюда. На тарелке были ломтики сердца, тушёные с лисичками и горчицей, мясо, приготовленное как в Ницце: с томатами, чесноком и чёрными оливками; хрустящие сладкие хлебцы с артишоками и засахаренным луком. Я воткнула вилку в этот потрясающий образец кулинарного искусства — в сердце, и несколько раз откусила, прежде чем заметила кое-что любопытное. Я наколола ломтик сердца на вилку и рассмотрела его поближе, замечая след от старого шрама и отчётливые отметины от крохотных, хорошо заживших швов.
Я подняла голову и увидела Пита, стоящего у кухонной двери, на вид — полная противоположность шеф-повару — в белом пиджаке без монограммы и в изношенных брюках, подвёрнутых до колена. Он усмехнулся мне. Я улыбнулась в ответ, положила ломтик сердца в рот и прожевала. Именно тогда я поняла, что сделаю практически всё, чтобы продолжать есть то, что он готовит.
— Как тебе «Субпродукты истины»? — сказал он, подходя к столу.
— Чудесно, — сказала ему я. — Очень вкусно. Возможно, самая твоя лучшая идея за всё время. Но не подавай мозги.
— Почему? Боишься заработать синдром Крейтцфельдта-Якоба?
— Нет, — сказала я с набитым мясом ртом. — Я просто боюсь, что тупость может быть заразной.
Перевод: Мария Терновник
Светящиеся болото
Poppy Z. Brite, «Lantern Marsh», 2002