— Фил, смотри!
Мы въезжали в город по дороге, которая проходила мимо дальнего края болота. Болото, конечно, все еще было там, но оно почти не изменилось. Вместо линии кипарисов и дубов я увидел пни, красную грязь, бульдозеры и самосвалы. Большой участок земли был засыпан и расчищен. Рекламный щит объявлял красными буквами высотой в фут:
Застройщик «Маршвуд Девелопмент».
Собственность компании «Маршвуд Девелопмент».
Дома отец подтвердил мои опасения.
— Джордж Прюдомм купил остальную часть болота. Стыдно его рвать и засыпать, если хочешь знать, но оно не приносило городу денег. Люди говорят, что он хочет заровнять все это место, чтобы построить новый торговый центр с двухэтажной парковкой. У тебя был друг, которому нравилось болото, не так ли, Фил?
Я не ответил.
Когда я позвонил домой Ноэлю, его мать сказала, что его не будет дома до следующего дня. Ее голос по телефону был не более чем слабым хрипом, и я подумал, не думает ли она о том, что планы Прюдомма могут сделать с ее сыном. Бронвен отправилась на ужин в стейкхаус «Три фонаря» со своей семьей. Моя мама приготовила для нее приветственный ужин: свиные отбивные, картофельное пюре и клубничный коржик — все мои любимые блюда. Я не смог получить от этого большого удовольствия. Родители заметили, что я волновался, но решили, что это связано со школой. Конечно, я совсем не думал о школьных проблемах. Мне было интересно, что мы скажем Ноэлю завтра и как он воспримåò новость о начале стройки.
Как оказалось, нам не пришлось сообщать ему эту новость. Его автобус прибыл в город по той же дороге, по которой ехали мы, так что он уже знал. Его мать выглядела ужасно, когда впустила нас в дом. Она всегда была плотной женщиной, да и сейчас была, но теперь плоть, казалось, обвисла с ее костей. Ее цвет кожи был багровым и нездоровым, как будто у нее была высокая температура.
— Привет, ребята. Проходите. Он в своей комнате, — сказала она нам. — Он почти не выходил с тех пор, как приехал сюда.
Бронвен постучала в дверь.
— Войдите, — вкрадчиво крикнул Ноэль.
Он сидел в темноте. Ну, не совсем; он вставил свою красную лампочку в прикроватную лампу. Она заливала комнату кровавым светом, но освещала слабо. Глаза Ноэля были лишь темными впадинами на его угловатом угрюмом лице.
— Что ты собираешься делать? — спросила Бронвен, положив свою руку на его руку.
— Убить Прюдомма, — сказал он без тени эмоций. — Девять лет назад я сказал ему, что убью его, если он попытается сделать это. Теперь я должен сдержать свое слово.
Это заставило меня испугаться.
— Ну же, Ноэль. Ты не можешь убить Прюдомма. Что это даст? Тебя посадят в тюрьму, а торговый центр все равно построят.
Ноэль кивнул. Я не был уверен, что он меня слышал, но он знал что я говорю правду. Он уставился на плакат на стене позади Бронвен и меня, Джим Моррисон в позе Короля Ящериц.
— Что я собираюсь делать, спросите вы? Я собираюсь сидеть здесь и смотреть, как Прюдомм уничтожает мое болото. Может, они смогут его остановить, а может, и нет. Если бы я мог присоединиться к ним, я бы, черт возьми, остановил его.
— Они? Ты имеешь в виду фонари? — робко спросила Бронвен. — Добрые светящиеся духи.
Но мы все знали, что он имел в виду. Ноэль всегда хотел присоединиться к фонарям, стать одним целым с ними, но его мать останется одна в этом мире без него. Она бы не выдержала такой потери. Теперь я задавалñÿ вопросом, достаточно ли даже этого, чтобы удержать его здесь.
Он лег обратно на свою кровать.
— Послушайте, мне нужно подумать. Вы можете оставить меня одного на некоторое время?
Мы кивнули и молча ушли. Это был первый раз, когда Ноэль прогнал нас.
На следующий день, когда я выходил из дома, отец остановил меня с пораженным выражением лица.
— Ты поговорил со своим другом Ноэлем?
— Еще нет, но я как раз собирался к нему.
— Ты не найдешь его дома.
— Это еще почему?
Отец вздохнул.
— Фил, мама Ноэля умерла вчера вечером. У нее был инсульт, ее сразу не стало, Ноэль позвонил в 911, но когда приехала скорая, они не смогли его найти. С тех пор его никто не видел. Может ты знаешь куда он мог уйти?
У меня закралась мысль. Подготовка к экзаменам отвлекала все это вреся и я потерял счет времени.
— Какой сегодня день?
— Тридцать первого, — сказал отец с изрядной долей удивления, и я не мог поверить, что забыл.
— Мне… мне надо идти.
— БРОНВЕН! — крикнул я, все еще находясь в полуквартале от дома и мельком увидев ее желтые волосы сквозь листву, скрывающую крыльцо.