Выбрать главу

— Эй, осторожнее! — донесся голос снизу. — Вы что творите?

Клео, соседка снизу, ухмылялась им с края бассейна, держа в руке пакет с продуктами.

— Пытаетесь сжечь мой ужин?

До них донесся её хриплый смех.

— Прошу прощения, — отозвался Рэнди. Затем он схватил Бет за воротник, затащил её обратно в квартиру и пинком захлопнул дверь. — Ну и представление ты устроила, — рявкнул он, ударив её по щеке открытой ладонью. — Не смей больше… — еще одна пощечина, — …никогда… — еще одна, — …так делать.

Той ночью в постели Рэнди нежно обнял её и сказал:

— Прости, милая. Я не должен был тебя бить. Но тебе не следовало трогать мою сигару. Ты не имела на это права, — когда она начала плакать, он прижал её голову к своей шее и прошептал: — Всё в порядке, дорогая. Всё хорошо.

— Ты действительно в это веришь?

— Конечно. Эй, что скажешь, если мы постараемся заткнуть Блейков за пояс?

— Почему бы и нет? — грустно ответила Бет.

* * *

Для нее это был траурный обряд по тому, что было утрачено.

Ужасный запах становился всё сильнее. Бет подняла бокал. Она уставилась на свой выпирающий живот, прикрытый стеганым одеялом, и опустила бокал, не сделав ни глотка.

Бедный ребенок. Ему и так придется столкнуться с трудностями. Ни к чему ему бурбон в венах, еще до того, как он увидел свет.

* * *

— А где ужин? — спросил Рэнди спустя три недели и три дюжины сигар после первой.

— В холодильнике, я полагаю.

— Что?

Он отложил свой портфель и уставился на нее.

— Я приготовила себе отбивную из баранины.

— Звучит неплохо.

— Тебе тоже никто не запрещает.

— Эй, что всё это значит?

— Мы здесь едим в семь. Сейчас девять.

— И что с того?

— А то, что я не знаю, где ты был — и не думаю, что хочу это знать, — но тебя не было здесь, где тебе самое место. Здесь, со мной. Это часть сделки. И если ты не можешь выполнить свою часть, то, черт возьми, можешь сам приготовить себе ужин.

— Так, с меня хватит. А теперь, будь добра, принеси мне пару бараньих отбивных и…

Хлопнувшая входная дверь оборвала его фразу.

Бет спустилась вниз, в квартиру Клео. Дверь была открыта.

— Не стесняйся, милая.

Клео полулежала на диване, её волосы морковного цвета были в беспорядке. На ней было яркое, блестящее кимоно. Судя по тому, как облегающая ткань подчеркивала её тело, Бет почти не сомневалась, что под ним ничего нет.

— Если я не вовремя… — начала она.

— Эй, для визита к подруге время всегда подходящее, — Клео вставила сигарету в длинный мундштук. — Ты выглядишь как женщина, у которой проблемы с Рэнди.

— Так и есть.

Бет не смогла сдержать улыбку.

— Ну, садись, милая, я вся внимание.

— Я просто не знаю, что мне делать, — начала Бет.

Клео слушала её, часто кивая в знак согласия, время от времени сочувственно качая головой и дважды закуривая новую сигарету.

— Может быть, мне стоит попросить его о разводе, — наконец закончила Бет.

— Ошибка, милая. Не спрашивай. Сначала подай заявление, а потом поставь его перед фактом. Послушай совета бывалого человека, который прошел через всё это — не спрашивай. Если, конечно, развод — это действительно то, чего ты хочешь.

— Нет! Я хочу, чтобы Рэнди стал прежним, таким, каким он был раньше. Вот чего я хочу. Но я думаю, что между нами уже никогда не будет…

Она запнулась, вспоминая о том, как хорошо было раньше.

— Тогда тебе лучше свалить, дорогуша. Ты же знаешь, что говорят о тонущих кораблях? Мол, первыми их покидают крысы. Так вот позволь мне сказать тебе, что не только крысы. А еще и те, кто хочет выжить.

— Но я… — Бет начала плакать.

— Ох, только давай без… — звонок телефона прервал её.

— Черт, — сказала Клео, вставая.

Бет нужен был носовой платок.

— Привет, здоровяк, — услышала она слова Клео.

Направляясь в ванную, Бет прошла мимо двери спальни. Она заглянула внутрь. На столике с лампой рядом с кроватью стояла коробка "Клинекс". Бет подошла к ней и вытащила салфетку. Вытерла глаза и высморкалась…

А потом почувствовала запах.

Слабую навязчивую вонь, горькую и отвратительную.

Из мусорной корзины. Она сунула руку внутрь, отодвинула в сторону скомканную салфетку и нашла окурок потухшей сигары.

Бет подняла его. В том месте, где он держал сигару во рту, окурок был размягченным и влажным.