— Ты испоганила мою картину! — закричал Гордон.
— Не говорите глупостей, — сказала Фейт. — Я улучшила её. — Сильвия тихо хихикнула.
— Когда на следующий день помощник Фейт открыл галерею, — продолжил я, — "Зеркала" на стене уже не было. — Его нигде не было. На месте "Зеркала" он нашёл Фейт Перселл. Она была обнажена и висела вверх ногами… прибитая к стене.
Сильвия поморщилась, оскалив зубы. Она выглядела так, словно ощущала гвозди в своём теле.
— Её ноги, — сказал я, — были широко раздвинуты, а отрезанная голова находилась между ними, застряв там.
— Застряв?
— По-видимому, несколько дюймов её позвоночника были заклинены во влагалище. Сильвия выглядела больной.
— Из каждого глаза, — продолжал я, — торчало по кисточке. Они были в чёрной краске. Такой же краской на её обнажённом торсе было написано: "НЕМНОГО ПОДПРАВЛЕНО"
— Ты, должно быть, шутишь, — пробормотала Сильвия.
— Мерзкая история, — сказал я.
Покачав головой, Сильвия сделала глубокий вдох, от которого её грудь приподнялась. Она оглянулась через плечо, затем снова посмотрела на меня и наклонилась вперёд. — Он сделал это с ней? Вставил позвоночный столб?….
— И всё остальное, — добавил я, глядя ей в глаза, хотя предпочёл бы заглянуть в верхнюю часть её платья. — Именно за это его и судили. Окружной прокурор требовал смертной казни, но защита настаивала на невменяемости — ограниченной дееспособности, что-то в этом роде. Должно быть, меня не было в городе, когда присяжные… О Боже, он идёт сюда.
Сильвия резко повернула голову.
Мы оба сидели прямо и неподвижно, когда он направился к нам, обходя столы.
— Господи, — пробормотала Сильвия, — что же нам делать?
— Может, он просто идёт в туалет или куда-то ещё, — сказал я.
Он подошёл прямо к нашему столику, остановился и перевёл взгляд с Сильвии на меня. — Я вас знаю? — спросил он.
Я пожал плечами и покачал головой, изображая неведение.
— Мы просто наслаждаемся напитками, — объяснила Сильвия, улыбаясь ему. Её улыбка выглядела безумной. Её загар внезапно потерял свой цвет. Я увидел мурашки у неё на лбу, щеках, руках и даже на обнажённых вершинах грудей. Её соски торчали из-под платья как кончики пальцев.
Наш гость сказал: — Кажется, вы проявляете ко мне чрезмерный интерес.
— Мы подумали, что ваше лицо нам знакомо, — сказал я ему.
Сильвия кивнула в знак согласия.
— Знакомо?
Сильвия спросила: — Вы ведь… художник, правда?
Он нахмурился.
— Я большая поклонница вашего таланта, — сказала она. — Никогда не видела ничего подобного. Вы просто гений. Я имею в виду, что вы превзошли их всех. Ван Гога, Уайета, Уистлера… Честно. Я люблю ваши работы.
— Я ценю ваши комплименты, но я не очень хороший художник. Дело в том, что я профессор истории в университете.
— Вы не Гордон Ларю? — спросила Сильвия.
— Не думаю. — Покачав головой, он добавил: — Никогда о нём не слышал.
Сильвия сказала: — О?
— Извините за беспокойство — сказал я мужчине. — Хотя вы действительно очень похожи на него.
— Издалека.
— Выходит, я обознался.
— Нам очень жаль, — сказала Сильвия.
— Полагаю, ничего страшного не произошло.
— Мы больше не будем на вас смотреть, — заверил я его.
Он слегка кивнул нам, затем отвернулся и направился к своему столику. Когда он был вне пределов слышимости, Сильвия прошептала: — Чуть не попались.
Я кивнул. — Ты заметила, как он сунул нож для стейка в рукав, прежде чем подойти?
— Неужели?
— Да.
— Может, нам лучше убраться отсюда.
— Мы ещё ничего не ели.
— Но…
— Уверен, что с нами всё будет в порядке, — сказал я.
— Но он понял, что мы узнали его.
— Верно. Тем больше причин оставаться на месте. Он ничего не предпримет, когда вокруг столько людей. Мы в безопасности, пока мы здесь.
— Может, ты и прав, — сказала Сильвия. — Она тяжело дышала, как будто страх лишил её дыхания. К ней вернулся обычный цвет лица. На самом деле, теперь её лицо, казалось, горело, оно сделалось красным и влажным.