Виктор – менеджер ел утку и запивал соком, играла музыка, в ресторане шел обычный вечер. Кривой взглянул в сторону Чертикова, тот кивнул ему, чтобы он подошел. И тот направился к его столику.
-“Слушай Кривой, в чем дело, где здесь шутка, ну съест он все, ну получит деньги и, что, в чем здесь твое шоу” – спросил Чертиков.
-“Не беспокойтесь Павел Петрович” – сказал тот, мельком взглянув на жену Чертикова “Весь прикол в соке, смотрите, как много сока он выпил, и сейчас начнется самое главное.” Он отошел, от их стола, за свой пульт.
Виктор-менеджер уже покончил с уткой и принялся за жаркое, в стеклянном кувшине осталось меньше половины сока.
-“Ну, можно начинать” – подумал Кривой. – “А сейчас” – выкрикнул он, предварительно выключив музыку – “сюрприз. Вы знаете, что выиграть у нас суперприз не так просто, претендент должен пройти испытание.”
Он посмотрел в сторону Виктора – менеджера лицо, которого исказила судорога, было видно, что он терпит не выразимые мучения и ест через силу, точнее пытается есть.
Виктору ужасно крутило живот, хотелось встать из-за стола и бежать в уборную. Терпеть уже не было сил. Он смотрел на стол, уставленный яствами, от этого ему было еще хуже.
- “Нет” - думал он – “10 тысяч надо терпеть, не сдаваться”. Он опять взялся за крабовый салат, но тут его сдавил спазм и он почувствовал в штанах, что-то мягкое и теплое.
-“Испытание состоит, в чем бы вы думали в выносливости” – вещал из-за своего пульта Кривой. – “Способностью наслаждаться этими прекрасными блюдами от нашего шеф повара и в тоже время терпеть невыносимые муки живота. Ведь в том соке, что он пьет, содержится сильнейшее слабительное, посмотрите на это страдальческое лицо.”
Виктор – менеджер выскочил из-за своего стола и бросился бежать по направлению к туалету, под общий хохот. Зал взорвался смехом, все хохотали, не которые женщины с сочувствием смотрели вслед менеджеру, убежавшему с такой поспешностью.
-“Во истину сказано, жадность фраера сгубила, кто желает многого, тот не получит ничего” – кричал Кривой – “Ну кто еще хочет выиграть наш суперприз.”
Желающих не нашлось. Кривой подошел и сел за стол к Чертиковым. Заказал крабовый салат и вина.
-“Ну, как вам понравилось Павел Петрович, наше шоу” – спросил он.
-“Чудесно”– сказал, улыбаясь Чертиков – “насмеялся от души, не зря я плачу вам такие деньги. Но скажите Кривой, а он не подаст на нас в суд.”
-“Нет, разве вы не видели, он подписал бумагу, согласно которой, он соглашается со всем, что здесь произойдет. Очень хорошая бумажка.”
-“Да вы предусмотрительны” – согласился Чертиков – “Как вам интересно приходят такие мысли.”
-“А, по-моему это гадко” – вмешалась жена Чертикова, Люда – “гадко так обманывать людей, никто из них наверное никогда не выиграет этот приз.”
-“Гадко конечно, не спорю” – сказал Кривой – “но ведь ничего даром не бывает, за все надо платить, и платить чаще вдвое дороже стоимости. Халявы нет. Они надеются на халяву выиграть, сорвать, просто так, куш, но никто не задумывается о том, что это ему будет стоить” – говоря это он смотрел Люде в глаза. Она поначалу тоже смотрела на него, но потом отвела глаза.
-“Всё это прекрасно,” – сказал Чертиков – “но я уже жду не дождусь завтрашнего представления, с какой стороны вы завтра покажете нам этих уродов.”
-“Дорогой, что за манера называть людей уродами”– встрепенулась Люда.
-“А кто они, если их так легко одурачить” – ответил Чертиков, чавкая отбивной.
Никита убирал со стола, кафе закрывалось. Подошел Сергей Михайлович.
-“Видел” – сказал он, показывая в сторону двери. – “Что?”- спросил Никита, который увидел только хлопнувшею дверь.
-“Весь вечер просидел в сортире, вот только домой поплелся.”
-“Кто?”
-“Сегодняшняя жертва, ну на даже так над людьми издеваться, совсем совести у этого черта нет.”
-“Какого еще черта?” – не понял Никита.
-“Ну, у Чертикова, это ж он всем заправляет, ну ребята и прозвали его чертом.”
Продолжая разговаривать с Сергей Михайловичем Никита убрал со стола и поплелся переодеваться. Когда он вышел из кафе был уже час ночи. Идти было не далеко. Город спал, в многоэтажках горело по два – три окна. Идти по спящему городу в час ночи было безопасней, чем в 9-ть часов вечера. Людей, Никита на своем пути не встретил, только в дали, стороне вокзальной площади, где светились кабаки, он увидел пьяную компанию взрывающую фейерверки.