Смотреть в глаза человека, дочь которого по твоей вине едва не умерла — тяжело. Мужчина не смотрел осуждающе, не сыпал обвинениями, но Руслану казалось, что он немного не в себе. Движения были заторможенными, да и в словах слегка путался. У человека несчастье.
— Владимир Николаевич, я честно с ней говорил, только вчера.
— Я же не спорю…
— Мне казалось, что мы всё выяснили… Что будем воспитывать ребёнка вместе, что я… Я никогда их не оставлю!
Владимир Николаевич кивнул, а потом попросил:
— Сходи к ней в больницу. Она только о тебе и говорит.
— Да, конечно, — с готовностью отозвался Москвин и поднялся.
По дороге в больницу Руслан вспоминал вчерашний визит бывшей возлюбленной. Хотя, это слишком сильно сказано — возлюбленная. С его стороны особой влюбленности не наблюдалось, но у Лены на всё было своё собственное мнение, и мнение Руслана она выслушивала неохотно. Вчера состоялся непростой разговор, который стал для Москвина не только откровением, но и потрясением.
С Леной они не виделись больше месяца, и Руслан, если честно, был этому только рад. Владимир Николаевич называл дочь мнительной и чувствительной, а Москвин бы охарактеризовал её по-другому — болезненно зацикленной на предмете своего обожания. Обычно Руслан старался избегать таких отношений, а вот с Леной не повезло. Поначалу она казалась абсолютно нормальной девушкой: красивая, жизнерадостная, раскованная (даже чуточку больше, чем это было необходимо), но для кратковременных, необременительных и страстных отношений, это было самое то. Лена совсем не создавала впечатление "чувствительной" барышни, проявилась её натура несколько позже, и Руслану с большим трудом удалось от Лены избавиться. Она исчезла, и он вздохнул с облегчением. Дышал, как раз до вчерашнего дня, пока не открыл дверь на требовательный звонок, не увидел Елену и не услышал от неё потрясающую новость — она беременна. От него.
— Ты представляешь? У нас будет ребёнок.
Лена светилась от счастья, а он "не представлял". Переварив новость, Москвин прищурился, присматриваясь к девушке. Та радовалась так, словно сообщала ему новость долгожданную. Как будто это не она пропадала где-то больше месяца. Со свистом втянул в себя воздух и поинтересовался:
— Ты была у врача?
— Ну, конечно, была, глупый! Как же иначе? Уже два месяца.
— Два? Подожди, а когда ты узнала?
Она пожала плечами, прошлась по кухне, оглядывая её.
— Давно.
— Как давно?
— Давно. Руслан, я позвонила папе! — сообщила она, продолжая радостно улыбаться. Села за стол и сложила руки, как школьница. — Он так обрадовался внуку.
Москвин нервно откашлялся.
— А ты знаешь, что будет мальчик?
Глядя в лихорадочно горящие глаза Лены, спорить с ней не хотелось.
— Конечно, мальчик. Русланчик. Руслан Русланович. Руслан, я самая счастливая. И вообще, всё удачно совпало. У нас есть ещё пара месяцев, чтобы подготовиться к свадьбе. Осенью не хочу замуж выходить… не люблю дождь… мрачно и тоскливо.
— Какая свадьба, Лена? — стараясь не повышать голос, спросил Москвин.
Она улыбнулась шире.
— Наша. У мальчика должны быть папа и мама. Так правильно.
Несколько секунд молчания, а после он покачал головой.
— Свадьбы не будет.
Улыбка стекла с её лица мгновенно.
— Ты не можешь так со мной поступить.
Он вздохнул и присел напротив неё.
— Ты на самом деле беременна?
— Ты мне не веришь?
— Ты пила?
— Я не пью! Ты слышишь? Мне нельзя!
Она вскочила, а Руслан постарался сохранить спокойствие.
— Хорошо.
— Ты не рад…
— Эта радость несколько… неожиданна.
— Ну конечно! — Лена нервно взмахнула руками. — Ты ведь привык гулять и ни о чём не думать! Руслану Москвину проблемы не нужны! А то, что я… Что я тебя люблю — тебе всё равно!.. — Она захлебнулась словами и уже тише добавила: — Я тебе ребёнка рожу.
— Мне рано жениться, Лен. Я даже не думал об этом. Надо сначала институт закончить, пойми.
— А почему ты не думал об этом раньше?
— Да потому что ты меня уверила, что проблем не будет! — закричал он, не выдержав напряжения и её обвиняющего взгляда.
— Это я проблема? Или наш ребёнок?
Стало стыдно. Руслан отвернулся, не зная, что ещё ей сказать. А она вдруг накинулась на него сзади, обняла с такой силой, что ему больно стало, и прижалась. Бурно дышала, тёрлась щекой о его плечо, а потом жалобно проговорила:
— Я тебя люблю. Руслан, люблю. У нас ребёнок будет, мы будем счастливы вдвоём.
— Втроём.