Как я все это узнал? Да я и сам носил вечерний костюм почти каждый вечер на протяжении сорока или пятидесяти лет, а порой, когда сильно уставал, в костюме и засыпал. Так что про этих людей я кое-что смекнул. Вот такие вот были у нас гости. Знаете, наверное, есть такие громадные кувшины для воды? У нас ими был уставлен весь стол, по одному на каждого гостя, и все доверху полны шампанским. И кроме этого, множество всевозможных вин, которые — представьте себе — без передышки им подносились, да еще ликеры. И еда. Заказывали они в «Экстрасплендид» всегда одно и то же: «Все самое наилучшее. И приготовьте немного повкуснее обычного». В той зале были массивные двойные двери, и за ними не было слышно ни звука. Насчет пьянства в гостинице было строго, и к этому относились крайне щепетильно. А у нас тут человек двадцать из низов, как я уж говорил, все разодетые в пух и прах. Те, кто мог достойным образом дойти до своих такси, уезжали на них, а тем, кому это уже не удавалось, тем предоставляли комнаты для ночлега. И потом Блег и этот скользкий субъект обычно играли часок-другой в покер. Видал я уже такие вещи, то бишь, как опытные играют в покер с новичками. Но ничего подобного тому, что творилось у нас, я не видал никогда, и даже не встречал никого, кто бы видал такое. Новичок выигрывал по нескольку сотен фунтов каждый вечер, а опытный проигрывал. И так вечер за вечером. Тот умник всегда за ужином сидел рядом с Блегом. Особо не болтал, но когда Блег набирался шампанским, этот тип тут же подносил ему пару рюмочек ликерчику. Блег и без этого не прочь набраться, а умник тихой сапой оказывался тут как тут со своими предложениями, и уж дальше Блег пускался во все тяжкие. Однажды я даже задумался, а это часом не дьявол? В те времена я верил в дьявола. Видать, был немного суеверен. Но в чем смысл наставлять нас по поводу дьявола, если мы сами не склонны в него верить? Я больше на это не покупаюсь. Не вижу смысла. В былые времена видал я людей, которым всю его работенку по силам было сделать самим. Так что нужда в нем отпала. Так вот, этот умник очень на него смахивал, и всегда был у Блега на подхвате, и вечно его на что-нибудь подбивал. И как только он напаивал его допьяна, он садился за столик и принимался проигрывать ему деньги. Вы спросите, а в чем тут смысл? И вот что я вам скажу: однажды он разговаривал с одной дамой, а я их подслушал. В гостинице не очень-то переговоришь с глазу на глаз, так, чтобы это осталось между теми двумя, что разговаривали, вот ведь какое дело. Так я всю их историю и услышал. Понятно, было это поздно вечером. Пока шампанское не выпито, особо ничего не услышишь. Оно всему причиной, оно, и то, что они все полагали, будто они тут как у себя дома, и что никому даже и в голову не придет извлечь какую-то выгоду из их разговоров, просто повторив их слова или разобравшись в сути разговора. В общем, звали его, кажись, Липпет, и работал он секретарем у одного американского миллионера, у которого, конечно, не один был миллион, а сколько душа прикажет, а было это давно, между двумя войнами. И этот самый американский джентльмен, мистер Магнум, приезжает в Лондон со своим секретарем, мистером Липпетом, слегка поразвлечься. И приходит он к нам, а наш подметальщик обходится с ним грубо, ну, этот человек — Блег. Уж не знаю, кто из них был неправ, скорее всего, оба. Магнум, видать, полагал, что у него столько денег, что он всех может купить, а Блег, стало быть, решил, что с иностранцев много не возьмешь, и не надо болтаться у него под ногами. Как бы то ни было, он смахнул грязь на брюки Магнума, а когда Магнум начал на него ругаться, нагрубил ему. Такая у них вышла перебранка. Магнум схватился было за оружие и обнаружил, что оружия-то у него с собой нет. А чтобы поколотить Блега, это он уже для этого староват, так что он отводит Липпета в сторонку и говорит ему:
— Липпет, этого человека надо убить.