И Крарсон повел его вверх по лестнице в спальню. В оконной раме действительно было круглое отверстие, в самой середине, размером примерно с шестипенсовик.
— Тут еще был маленький осколочек стекла, — объяснил Крарсон. — Но служанка его вымела. Если нужно, мы достанем, вы можете его осмотреть.
— Нет, в этом нет нужды, — сказал инспектор, глядя на стену напротив. — Но любая пуля, влетевшая в окно, должна была удариться о стену, а я никаких следов на стене не нахожу. Если бы выстрелили с близкого расстояния, она бы рикошетом отскочила в потолок. Но на потолке тоже нет следов, к тому же выстрел в непосредственной близости от вашего окна обязательно услышал бы кто-либо у вас в доме. Он не мог попасть также и в пол, для этого нужно было бы стрелять из аэроплана. Давайте-ка повнимательнее осмотрим стену.
Они внимательно осмотрели стену, но единственная отметина, которую они обнаружили, была отметина от старого гвоздя.
— Здесь нет ничего достаточно твердого, — сказал инспектор, — что остановило бы пулю и отбросило бы ее на пол. И непременно осталась бы какая-нибудь царапина. А ваша служанка никакой пули не находила. Ничего, вы говорите, кроме осколочка стекла. Мы можем только предположить, что какой-то снаряд отскочил от осколка стекла. Но для убийства это как-то бестолково. Давайте посмотрим снаружи.
Они осмотрели газон и нашли только крошечный треугольный фрагмент, сверкнувший в траве, словно бриллиант, поэтому они легко его обнаружили. А больше ничего.
— Что ж, мистер Крарсон, — сказал инспектор. — Понимаю, что дырка в вашем окне стала причиной вашего беспокойства. А ваше беспокойство заставило вас обратиться к нам. Я вас не виню. Однако у нас есть и другая срочная работа, и…
— Прошу прощения, — сказал Крарсон.
— Да ну что вы, — сказал инспектор. — Просто много всяких иных дел.
И он отбыл в своем мощном автомобиле.
До конца дня Крарсон все переживал по поводу своего визита в Трембли и что он побеспокоил полицию по пустякам, о чем ему завуалированно намекнул инспектор. А на следующее утро, пока он был внизу, он услышал какой-то звук, доносившийся из спальни, бросился наверх и обнаружил еще одну дыру в той же самой оконной раме и еще один осколок стекла, а на полу — ничего. Дело в том, что в двадцати пяти ярдах перед окном были заросли рододендрона, переходившие в небольшой перелесок. Звука выстрела слышно не было, но служанка, находившаяся в другой комнате возле открытого окна, уловила какой-то шум из зарослей, как будто бы выстрел из духового ружья, хотя в точности она описать его не смогла, опасаясь, что бросит тень на своего племянника, обнаружив излишние знания в этом вопросе, потому что последний имел духовое ружье и иногда постреливал по воробьям, хотя в это самое время должен был заниматься совсем другим. Крарсон запретил служанке входить и свою спальню, сам осмотрел комнату, нашел осколок стекла, вышел и запер дверь. Потом он пошел к телефону и позвонил инспектору Мулленсу. Инспектор Мулленс как раз в то утро встречался с мистером Тарландом и беседовал с ним по поводу его лицензии на отстрел свиньи, и постепенно перевел разговор на Крарсона, и Тарланд не высказал по отношению к Крарсону ни малейшей враждебности, кроме того, что сказал: «Он из этих, зацикленных на еде чудаков». И Мулленс немедленно решил, что со стороны Тарланда никаких претензий к Крарсону нет. С Крарсоном дело обстояло сложнее, так как он очевидно был напуган и абсолютно убежден, что Тарланд его намеревался, как грубовато выразился инспектор, обсуждая это случай с сержантом, «укокошить».
— Пожалуйста, приходите прямо сейчас, — сказал Крарсон по телефону. Однако инспектор Мулленс прислал сержанта. Сержант Смегг примчался на своей скоростной машине, тщательно обследовал комнату и нашел на ковре мелкие фрагменты стекла, но нигде в комнате не обнаружил никакого следа от пули. О чем он доложил инспектору, и добавил:
— А у него в кровати я заприметил блоху, сэр.
— О господи, — взмолился инспектор Мулленс, — прекратите. Джентльмену лучше об этом даже не говорить. Если бы мы желали его обидеть (а на это он наверняка бы обиделся!), рассказав ему о блохах, то нам с ним стало бы еще труднее иметь дело. Давайте будем придерживаться только улик, на поиски которых я вас и отправлял, и что бы вы ни делали, не грубите ему.
— Прошу прощения, сэр, — сказал сержант.
— Поймите, с ним и так нелегко, — сказал инспектор Мулленс.
— Понимаю, сэр, — сказал сержант Смегг.
И затем инспектор позвонил мистеру Крарсону и сказал ему, что, судя по докладу сержанта, после тщательного обследования не было выявлено каких бы то ни было снарядов, и что ущерб скорее всего был нанесен мальчишками, запускавшими катапульты, или кидавшимися какими-то безобидными штуками, что этих мальчишек можно будет выследить и соответствующим манером с ними разобраться.