— Там в сенях стоит миска с водою, — сказал старший Виль, — пей, если не боишься лопнуть.
Роберт отправился в сени. Он что-то там долго шумел и возился.
Вернувшись в комнату, он со смехом кинул на стол маленькую мертвую красивую змейку.
— Вот, — со смехом сказал он, — свернулась под миской. И, подлая, тяпнула меня за руку. А я убил ее кулаком.
Старший Виль при этих словах стал белее, чем рис, который он ел, и волосы слиплись у него на лбу.
— Покажи руку, — прохрипел он.
Роберт изумленно уставился на него и показал кисть руки, где была маленькая красноватая точка.
Старший Виль мгновенно выскочил в сени и вернулся с топором.
— Подставляй руку, — крикнул он, — ну, живо!
Роберт стоял с вытаращенными глазами и, казалось, ничего не понимал.
— Чего тебе надо? — пробормотал он.
— Отрубить тебе руку, — заорал старший Виль, — иначе умрешь через пять минут!
Ну, скажу, в этот миг меня точно кто-то рукой ухватил за самое сердце.
Роберт посмотрел на свою руку и вдруг спрятал ее за спину.
— Ты с ума спятил, — прошептал он, — куда же я буду годен без руки!
— Хватай его, — закричал старший Виль, — держи его! Ведь он сейчас умрет.
— Ну, уж нет, — отрезал Роберт, — коли на то пошло, я уж лучше сбегаю к доктору. Я знаю тут недалеко одного.
С этими словами он выбежал из комнаты, даже не успев надеть шапки.
Мы остались в сильной тревоге за убежавшего Роберта.
— Ох, — говорил старший Виль, — у меня просто сердце не на месте. Хорошо, если он застанет доктора дома. А что, если его нет? Да и поздно уж будет руку резать! Надо сразу.
В это время вошла его жена.
— В чем дело? — спросила она.
Старший Виль передал ей историю с ядовитой змейкой.
— Зачем же ты отпустил Роберта одного? Нужно было непременно итти вместе с ним.
Мы сейчас же побежали к доктору, который жил по соседству с Вилем. Там ничего не знали о Роберте.
— Не пошел ли он к тому доктору, который живет на той улице по дороге от порта? — сказал я.
Не теряя времени, мы направились туда. Там нам сказали, что, действительно, недавно прибегал человек, укушенный змеей, с очень испуганным видом, но так как доктора не оказалось дома, то он убежал сейчас же и, как кажется, прямо к пристани.
Мы тотчас поспешили туда. На пристани не было никого. На рейде спокойно чернел наш пароход.
Мы долго махали руками и кричали, чтобы нам выслали лодку, нас никто не замечал оттуда. Наконец, удалось найти лодочника, который доставил нас к пароходу.
Каково же было наше удивление, когда оказалось, что Роберт и сюда не являлся.
Старший Виль сейчас же вернулся на берег, а я со стесненным сердцем должен был остаться на судне, так как наступало время моей работы.
На другой день чуть свет я был уже на берегу и стучался у дверей старшего Виля. Старик отпер мне с грустным лицом.
— Все кончено, — сказал он, вводя меня в комнату.
На столе, покрытый чистой простыней, лежал мертвый Роберт. Еще вчера его нашли в обмороке в одном из узких переулков и доставили к Вилю. Он скоро умер, не приходя в себя. Доктор подтвердил, что если бы руку отрубили сразу, Роберт остался бы жив.
Когда я в этот проклятый вечер шел по берегу, мне все время под ногами чудилось змеиное шипение, а по телу словно ползали сотни ядовитых змей.
На пароходе все приуныли. Мы любили Роберта, и такая дурацкая смерть нас поразила.
Многие одобряли, что он не дал отрубить себе руку. Другие, напротив, осуждали его.
В эту ночь я совсем не мог спать.
Мне все казалось, что рядом со мною на койке лежит, свернувшись, змея, и что стоит мне пошевелиться, как она меня ужалит.
Бедняга Роберт Виль не выходил у меня из головы. Мы, конечно, похоронили его со всеми морскими почестями.
Я уж больше не ходил на берег.
Прекрасные цветущие плантации Цейлона казались мне насквозь пропитанными ядом. Я бы охотнее выкупался в океане, среди десятка акул, чем прошелся бы по цейлонским зарослям. Ну их к чорту!
Прошел целый год.
За этот год мы побывали на Мадагаскаре, заехали в Занзибар, а оттуда двинулись в Сингапур.
В Сингапуре капитан просил меня сопровождать его на берег. Дело в том, что я умел болтать немного на южно-китайском наречии. Когда толчешься по всему миру, чему не научишься!
Капитан остановился в гостинице и взял для меня номер рядом со своим.
Признаться, я не очень люблю эту сухопутную роскошь. На узкой корабельной койке всегда спокойнее спится, чем на самой удобной кровати. Но делать было нечего.