— Чувствуете его? — спросил я мистера Кэссиди.
— Что… А, ну конечно! — объявил он и поднялся.
— Позаботьтесь о нем. Хорошо?
— Да, еще бы!
— Не надевайте шляпу. Енох их не любит.
— Извини, совсем забыл. Что ж, Сет, я должен с тобой попрощаться. Ты мне здорово помог, и с этой минуты давай-ка забудем о существовании Еноха, по крайней мере, пока суд не кончится. Я приду снова, и мы поговорим о предстоящем процессе. Наш общий знакомый, доктор Силверсмит, постарается убедить здешних, что ты псих. Думаю; теперь, когда Енох у меня, тебе надо отрицать все, что ты наговорил ему.
Отличная мысль. Я сразу понял, что мистер Кэссиди человек башковитый.
— Как скажете, мистер. Вы только обращайтесь с Енохом хорошо, а он будет отвечать вам тем же.
Он пожал мне руку и ушел вместе с моим бессменным помощником. Я снова устал. То ли из-за сегодняшних переживаний, то ли потому, что чувствовал себя немного странно, ведь Еноха больше со мной нет. Я снова лег и спал довольно долго.
Когда я проснулся, было уже совсем темно. В дверь камеры барабанил старина Чарли Поттер. Он принес ужин.
Когда я поздоровался, он весь вздрогнул и отскочил от решетки.
— Убийца! Душегуб! — заорал он. — Они там вытащили девятерых из болота! Ах ты сумасшедший грязный ублюдок, чудовище!
— Да что ты, Чарли! Я-то всегда думал, что ты мне друг.
— Псих несчастный! Я отсюда сваливаю. Оставлю тебя на ночь взаперти. Шериф позаботится, чтобы никто не ворвался и не вздернул тебя, хотя я бы на его месте особо не старался.
Потом Чарли выключил весь свет и ушел. Я услышал как хлопнула дверь, а потом лязгнул большой висячий замок. Кроме меня, во всей тюрьме не было ни души.
Совсем один! Такое странное чувство, ведь я почти всю жизнь ни разу не оставался без присмотра. Совсем один, без моего Еноха.
Я провел пальцами по волосам. Голова казалась такой странной, непривычно голой, словно я вдруг облысел.
Сквозь решетку светила полная луна, я подошел к окну и стал глядеть на пустую улицу. Енох всегда любил такие ночи. Он преображался, становился бодрым. Беспокойным и ненасытным. Как-то ему живется сейчас, с мистером Кэссиди?
Наверное, я простоял довольно долго. Когда пришлось повернуться, подойти к решетке, — замок на входной двери вдруг громко лязгнул, — ноги совсем онемели.
В тюрьму влетел бледный как смерть мистер Кэссиди.
— Сними его с меня! — крикнул он. — Сними скорее!
— Что стряслось?
— Енох, этот твой зверек. Я думал, ты спятил, а может, сам тронулся, уже не знаю… Только убери его, пожалуйста!
— Да что вы, мистер Кэссиди! Я же вам рассказал, какие у него повадки.
— Он сейчас ползает у меня по голове. Я его чувствую! И слышу… Господи, какие страшные вещи он шепчет мне!
— Но я ведь вам все объяснил, заранее: Еноху кое-что от вас надо, так? Вы сами знаете, что должны сделать. Придется дать ему это. Помните, вы обещали?
— Не могу. Я не стану убивать для него, он не сумеет заставить…
— Сумеет. И обязательно заставит.
Мистер Кэссиди вцепился в решетку.
— Сет, ты должен помочь мне. Позови Еноха. Возьми его назад. Сделай так, чтобы он перешел к тебе. Скорее!
— Хорошо, мистер Кэссиди.
Я обратился к Еноху. Он не ответил. Окликнул его снова. Молчание.
Мистер Кэссиди заплакал. Меня это здорово потрясло, я от души пожалел его. На самом деле, он, как и остальные, ничегошеньки не понял. Я хорошо знаю, каково приходится, когда Енох начинает тебя обрабатывать. Сначала уговаривает, умоляет, а потом начинает угрожать…
— Лучше сразу соглашайтесь, — посоветовал я ему мягко. — Он уже объяснил, кого надо убить?
Но мистер Кэссиди меня не слышал. Он плакал все громче и громче. Потом вытащил из кармана ключи, открыл соседнюю камеру, зашел туда и защелкнул замок.
— Ни за что, нет, нет, — всхлипывал он. — Нет, не буду, не буду!
— Что вы не будете делать?
— Я не пойду в гостиницу к доктору Силверсмиту, не убью его, не отдам Еноху голову! Нет, я останусь здесь, в тюрьме, в безопасности. Ах ты чудовище, дьявол, слышишь, я не…
Он склонился набок. Сквозь разделяющую нас решетку я видел, как он скорчился, забился в угол и начал рвать на себе волосы.
— Не перечьте ему, — посоветовал я от души, — иначе Енох потеряет терпение и кое-что сделает с вами. Ну пожалуйста, мистер Кэссиди, а то будет поздно, скорее соглашайтесь, скорее…
Вдруг мистер Кэссиди протяжно застонал. Наверное, он потерял сознание, потому что перестал терзать свою голову и больше не произнес ни слова. Я окликнул его — он не ответил.