Полдень. День. Вечер. Поздний. На Харьков опускалась ночь, осенняя ночь, очередная ночь, октябрьская ночь, ночь тысяча девятьсот девяносто первого года. Большой дом Ашота готовился ко сну. В многочисленных окнах его двух этажей ещё горел свет. Укладывали детей, заканчивали дела. Вартуи бережно повесила на плечики белый выглаженный халат мужа, погладила его рукой. Чепчик положила в карман халата. Прислушалась. В зале ещё разговаривали мужчины, её мужчины. Достала из тумбочки тетрадь с записями — хозяйственную тетрадь, — что-то пометила, что-то дописала. Достала пачку денег. Пересчитала, разбила на три стопки, ещё раз перелистала. Надо было всё учесть, каждую мелочь, каждую деталь. Вартуи.
Красный трамвай резво вошёл в поворот с Клочковской — на мост. Сбавил ход, разогнал снующих людишек. Медленно, медленнее. Встал на остановке. Моросил мелкий дождь.
— Конечная. Просьба освободить вагоны. Да, поживей, — из микрофона, с хрипотцой.
Из средней двери второго вагона осторожно спускался тщедушный мужичок с большой самодельной тачкой, в белом халате — Ашот.
—Абед для багатых. Абэд для багатых, — долго ещё будет разносится эхом по Харькову. И дай бог!
Автор приостановил выкладку новых эпизодов