Эмоции. С тех самых дремучих дней, когда наш предок развился до такой степени, когда у него появилась эмоциональность, тянется эта цепочка, зарыты эти косточки. С тех самых дней, когда наш прародитель в числе огромного ряда ощущений, стал, в том числе, и грустить. Грустить. А грустного, печального вокруг всегда находилось достаточно, в избытке. Было и остаётся. Почему бы нам вместе, словно археологам, искателям кладов не собрать в своих интеллектуальных раскопках разрозненные косточки, маленькие и большие, этих явлений, и не сложить из них сложную структуру, каркас, скелет всех наших эмоций, чувств, ощущений, нашей самости и не выявить для самих себя собственную глубину. Докопаться, так сказать, до самих себя, лучше понять собственную сущность.
Что мы видим вокруг? В жизни? Посмотри внимательно: вокруг борьба, борьба, борьба и ещё раз борьба. Есть от чего взгрустнуть. Пусть так. Погрузимся же в грусть. Почему бы не отыскать в этом чувстве той тонкой, еле заметной ниточки, тонкой, но прочной, как стальной трос, которая шаг за шагом притянет нас и вернёт к себе, к пониманию самих себя. Разве этого мало? Разве поняв себя, что нами движет, побуждает, руководит, вдохновляет и так далее, и так далее, мы не поймём лучше мир, окружающий нас, других, подобных нам человеков вокруг и рядом? Но почему наше исследование я предлагаю провести посредством и через грусть, печаль, может даже больше: через погружение в причину такого чувства, как страдание? Ведь страдание — это многократно усиленная печаль. Не правда ли? Почему печаль? Ведь многим, большинству из нас хочется в жизни чего-то лёгкого, светлого, беззаботного, весёлого и развлекающего. Ведь как хорошо, когда наше существование простое, непринуждённое, когда извилины подчерепные особо включать и нагружать не нужно, когда всё вот оно... Бери и радуйся, радуйся. В нас, в людях огромная тяга к развлечениям, просто какая-то безудержная страсть к острым ощущениям, положительным, по большей части, приносящим удовольствие и удовлетворение. Все мы стремимся к удовлетворению. Все мы ищем удовольствия: удовольствия для тела, удовольствия для ума, удовольствия для чувств. Извечное стремление к когда-то утерянному раю? Может быть. Пусть. Безусловно, очень привлекательно было бы жить беззаботно и безстеснительно. Но... Так уж была бы привлекательна радость и наше хорошее настроение, если бы её и его не с чем было бы сравнить, противопоставить, соотнести? Если постоянно улыбаться — скулы сведёт. Разве не так? Постоянно пребывать в веселье... Не кажется ли это слишком однобоким, узким? Не участь ли это для идиотов, извиняюсь. Представь себе, мой друг, что все люди на нашей планете, все, как один, на одно лицо. Похожи? Похожи. Все, как один, говорят на едином языке. На одном? На одном. Все сплошь пляшут, радуются по любому поводу, веселятся. Веселятся? Веселятся. Что им, этим людям, не свойственна печаль, озабоченность? Не свойственна. И так далее, и тому подобное. Красота? Бр-р-р. Ничего не напоминает? Конечно же, — стадо баранов. Стадо хороших, упитанных, довольных собой и жизнью безмозглых баранов, да и только. Скучно? Скучно! Страшно!
Большинству людей хотелось бы по поверхности своей жизни, по пенке своего бытия пройтись не запачкавшись, пробежаться, попрыгать, пошуметь, на получать удовольствий и всё. Впечатлиться. И всё. Достаточно. Уйти, удалиться. Забыть и забыться. Хотелось бы. Ну да, действительно. Зачем усложнять своё существование? Зачем вникать? Зачем думать? Многим, быть может, хотелось бы вот так: легко и поверху. Многие к этому и стремятся. У многих так и выходит. Но ведь для полноты жизни — вот так… односторонне... Но нет, не получится, никак не получится. Рано или поздно, но придётся углубиться в жизнь, окунуться в неё, понять, поразмыслить, прочувствовать, охватить, сопоставить, принять, переварить, применить, многому научиться и так далее, и так далее, и так далее, до бесконечности. Именно таким образом всё устроено. Так задумано само существование, устроена вселенная, если хочешь. В этом смысл, замысел, план, развитие. От погружения в глубину мироздания, от поиска, от личностного опыта никуда не деться, не отвертеться. А как иначе? Как можно, не отучившись в школе все десять-одиннадцать или двенадцать классов, лет, повзрослеть? Набраться опыта, знаний, научиться применять их в жизни, найти своё место в этом сложном мире, своё предназначение, если угодно? Как можно? Без обучения, без углубления. А чем жизнь не школа? Как не развивать себя, если ты хочешь называться человеком? Как не изучать свою жизнь во всех её проявлениях, со всех её сторон? Во всей её двойственности. Не может быть полноценной радости без познания печали и страдания. Не может случиться настоящего взлёта, если ему не предшествовало падение. Не получится искреннего сострадания, если ты, мой друг, не страдал сам, не знаешь, что это и как это. И нельзя по-настоящему веселиться, и ценить минуты счастья, если ты не познал горя и не познал цену утраты. Жизнь многомерна. Ей, кроме плоскости, ширины и длины, присуща ещё и глубина. Высота! Много чего ещё присуще. Присуще такое, чего нам, людям, познавать и познавать. Мне, например, интересно думать, размышлять, искать и находить, делиться. Мне всё интересно. Любые человеческие эмоции и чувства хочется проанализировать и понять их причину, силу, потребность и многое другое.