В дверях возник высокий, с армейской выправкой мужчина в штатском. Мария Дмитриевна Патрищева с первого взгляда признала бы в нем дирижера, который несколько дней назад вместе со своим оркестром заселился в городскую гостиницу.
— Автобус пришел? — без лишних слов спросил Баранов.
— Так точно. Ждем ваших указаний.
Анатолий Дмитриевич с неудовольствием поморщился:
— А без указаний обойтись нельзя? Погружайте личный состав и можете ехать. Надеюсь, излишне напоминать о неразглашении?
— Так точно.
— Свободны.
Мужчина молодцевато развернулся и был таков. Авдюшенко озадаченно поглядел ему вслед, но ни о чем спросить не решился. Первый секретарь обкома Певцов сделал вид, что уж ему-то, конечно, все известно и вопросы излишни. Но на самом деле и он ничего не знал.
Просто накануне, около двадцати двух часов, поступило личное указание Баранова выделить пассажирский автобус и подогнать его к заднему двору городской гостиницы. Указание было выполнено.
Но никто, даже водитель автобуса, которому поручено было доставить пассажиров в аэропорт Ростова, не ведал, что в их узких и длинных футлярах спрятаны снайперские винтовки с оптическим прицелом.
Постояльцы гостиницы, выполнив особо ответственное и абсолютно секретное задание, разъезжались по домам. Среди них, довольный проведенным днем, был и Рудольф. Он наверняка знал, что уложил троих, — а это уже немало!
— По имеющимся сведениям, во время беспорядков погибли шестнадцать человек, — продолжал докладывать Певцов, — и около сорока ранены. Городская больница переполнена…
— Это понятно, — кивнул Баранов, — а вот что с уборкой площади?
— По вашему приказу дважды прогнали по всей территории поливальные машины.
— Ну и?
— Пятна не смываются, — замешкавшись с ответом, виновато проговорил Певцов. — Но мы назавтра еще раз попробуем…
— Так ведь вся площадь в крови, — некстати встрял Авдюшенко. — Я даже не знаю, получится ли замыть ее начисто.
— В таком случае вызовите дорожные службы и закатайте сверху новым асфальтом, — отрезал Баранов.
Певцов с готовностью кивнул.
— Кстати, что происходит в армейских частях? — поинтересовался Анатолий Дмитриевич, вспомнив, что на время замещает в должности командующего.
— Войска в полной боевой готовности. Боевой дух личного состава — на должном уровне, — отрапортовал Певцов. — Правда…
— Да? — воздел бровь Анатолий Дмитриевич.
— Несколько солдат во время операции отказались выполнять приказ командиров. Они не стали стрелять в бунтовщиков…
— Кто такие?
Певцов поспешно извлек из папки листок с фамилиями:
— Рядовые Кузнецов, Ерыкалов, Бебенченко, Шварцман, Лапиньш, Бажин…
— Всех — под трибунал, — распорядился Баранов. — И пусть им впаяют под завязку. Ну-ка, дайте-ка сюда фамилии! — Он пробежал глазами список. — Может, и тут кого-нибудь представить к подрасстрельной статье, а? В конце концов, что ж это начнется, если и армия перестанет подчиняться приказам сверху? — Анатолий Дмитриевич в задумчивости занес карандаш над бумагой. — Кого бы выбрать? Бебенченко… Нехорошо — украинец. Лапиньш… С прибалтами связываться — себе дороже.
Карандашный грифель завис над русопятой фамилией Бажин.
— А, ладно, — вдруг отмахнулся Баранов. — Ну их! Пусть живут!
И он отдал список Певцову.
— Ну, что ж! — потянувшись, проговорил Анатолий Дмитриевич. — Теперь, пожалуй, можно и чаю. Кстати, где находятся тела погибших?
— То есть как — где? — удивился первый секретарь обкома. — В городской больнице, в морге.
— Что мы будем с ними делать?
Певцов и Авдюшенко озадаченно переглянулись.
— Вы ведь не рассчитываете возвратить их родственникам, верно? — грозно произнес Баранов. — Надеюсь, хоть на это у вас ума хватает?
56. Похороны
Отъезд солдатских грузовиков был приостановлен в тот момент, когда уже зафырчали моторы. По машинам пронеслось:
— Отменить! Остановить движение колонны! — Под брезентом показалась голова старшего лейтенанта Школьника. — Построиться в шеренгу!
Солдаты посыпались из кузова на землю. Уставшие, грязные, с землистыми детскими лицами, они мало походили на победоносную армию. Оглядев своих подопечных, Школьник остановился на шатавшемся от водки Шутове:
— Поедешь на задание. Назначаю старшим. И чтоб никаких историй.
К старшему лейтенанту подошел бесцветный, в сером костюме человек.
— Рядовой Шутов! Поступаете в распоряжение полковника… полковника. — Школьник замялся. Фамилии он не знал.