— Да, а что?
Увидев удостоверения, изумилась еще больше:
— Что случилось?
— Можно войти?
— Входите. Обувь можете не снимать. Я собиралась делать уборку.
Коллеги прошли в маленькую гостиную и примостились на диване.
— Давно вы тут поселились?
— Уже два дня, — девушка никак не могла прийти в себя.
— Кто вам ее продал?
Лицо блондинки приняло мертвенно-бледный оттенок:
— Вы хотите сказать, эта сделка была незаконной? Сейчас я принесу вам документы.
— Будьте так любезны.
Дама удалилась в соседнюю комнату и вскоре вернулась:
— Вот, читайте. Меня зовут Тарасюк Анастасия Дмитриевна. Эту квартиру мне подарил папа на совершеннолетие, приобретя ее у… — она сделала паузу, — у Васильцовой Клавдии Ивановны.
Павел задумчиво рассматривал документы:
— С хозяйкой были знакомы?
Настя замотала головой:
— В жизни не видела. Я приехала на все готовое. Но вы можете поговорить с папой. Позвонить ему? Он сейчас дома!
— Пусть приезжает, — распорядился Павел.
Заботливый папаша Дмитрий Васильевич Тарасюк прилетел в мгновение ока, вызвав своей массивной фигурой и жаргоном воспоминания об эпохе рэкета и бандитских группировок. Вполне возможно, первоначальный капитал трепетный родитель сколотил именно таким путем. Однако ему хватило мозгов сразу не разбазарить накопленное.
— Привет, дочурка! — огромной лапой он потрепал дочь по затылку. — Что случилось?
Объяснения не вызвали в нем ни тени беспокойства.
— Хотите проверить законность совершения сделки? — поинтересовался Тарасюк.
— Совершенно верно.
— Сделайте одолжение.
Он порылся в секретере:
— Пожалуйста.
Оперативники внимательно изучили бумаги.
— Если и подделка, то качественная, — заметил Скворцов.
Павел кивнул, вернув документы хозяину:
— Вы разговаривали с владелицей?
— Нет, — Тарасюк развел руками. — Бабушка плохо себя чувствовала и не могла ходить в агентство недвижимости. Ее дочь и зять, довольно шустрые ребята, суетились за нее.
— Как называлось агентство, помогавшее совершать сделку?
— «Мультижилье», — мужчина сделал ударение на слове. — Очень солидная фирма.
— Как вы вообще узнали о продаже этой квартиры? Говорили с хозяйкой хотя бы по телефону?
Дмитрий Васильевич изобразил растерянность:
— Именно с ней я не общался. С дочерью потолковал. Она мне подробно описала жилье.
— Вы с ней встречались?
— Да, — выдохнул собеседник. — И с ее мужем. Они и показывали хату.
Сыщики переглянулись:
— То есть саму хозяйку вы не видели? — еще раз уточнил Павел.
— Ну я же объяснил.
Тарасюк почесал за ухом:
— Если вы сомневаетесь насчет их родства, то зря. Дочь показала мне паспорта — свой и мамашин. Доверенность тоже. Все в ажуре.
— На кого была записана квартира?
— На бабку, конечно, — не задумываясь, ответил мужчина.
— И вас не насторожило…
— Что? — перебил Скворцова Тарасюк. — Что дочь берет на себя заботы вместо больной и старой матери? Разумеется, я спросил, не передумают ли они в последний момент: уж больно сказочной показалась цена. И на это нашлось объяснение: семья собиралась на Север, и их тамошние знакомые, давно звавшие туда, уже подыскали и держали место. Вот ребята и торопились.
— Вы обратили внимание на снимок в паспорте? — поинтересовался Киселев. — У вас не возникло сомнений, что перед вами именно эта женщина?
Хозяин начал раздражаться:
— Она — и точка.
— Можно осмотреть комнаты?
Сыщики шли на риск. Тарасюк мог заартачиться, пожаловаться начальству. Оснований для обыска не имелось никаких. Дмитрий Васильевич действительно попытался возражать, однако, на их счастье, слабо:
— С чего вдруг? Гоните постановление.
Павел сделал взволнованное лицо:
— Разумеется, наши действия будут целиком зависеть от вашей воли. Понимаете, соседка дочери бывшей владелицы квартиры не находит себе места. Да, она в курсе, что семья рвалась на Север, но настаивает, что супруги не уехали бы, не попрощавшись. В общем, дама требует расследования, приводя довольно веские аргументы. Кстати, ей вторит и ваша соседка, дружившая с бывшей хозяйкой вашей квартиры.
— Чертовщина какая-то! — Тарасюк шумно вздохнул. — Объясните им: в жизни бывает всякое. Почему соседи обязаны перед ними отчитываться?
Павел пожал плечами:
— К сожалению, не все это понимают. Так вы нам поможете?
К его удивлению, Дмитрий Васильевич смягчился:
— Ладно. Что будете смотреть?
— После бабушки остались какие-нибудь вещи? — Константин направился к большому шкафу.
— Можете не искать, — мужчина остановил его рукой. — Даже грязной тряпки не найдете. К тому же дочь вылизала полы. Мы въехали в сверкающие чистотой чертоги.
— Вылизала полы?
Скворцов взглянул на друга.
— Дмитрий Васильевич, — взмолился Павел. — Сказали «а», так скажите и «б». Позвольте поработать экспертам!
Хозяин достал огромный платок и высморкался:
— А, делайте что хотите! — Он усмехнулся. — Верите всяким маразматичкам…
— По-моему, его совесть чиста, — тихонько сказал Киселев приятелю.
— Хотелось бы надеяться.
Станислав Михайлович примчался через двадцать минут: он находился неподалеку, гулял в парке.
— Есть кровь, — сообщил он через некоторое время сыщикам. — Пока не знаю, какой группы.
Уточнив группы крови отца и дочери Тарасюков, оперативники поехали в управление.
Глава 4
— Это еще ничего не значит, — сказал Константин, когда Станислав Михайлович объявил результат экспертизы: найденная в квартире Тарасюков кровь оказалась той же группы, что и у Васильцовой. — Старушка могла порезаться острым предметом. Да мало ли что!
— Будем делать запрос, — Киселев вздохнул, — знать бы еще куда. Ну и задали нам задачку! Никто понятия не имеет, в какой город собирались отправиться Мироненко. Хорошо еще, если с ними все в порядке и они действительно осели там, где хотели. Сам знаешь, как у народа плохо с географией. Не на юге, значит, на севере. Ищи ветра в поле.
— Точно, — поддержал Скворцов товарища.
— Короче, делаем запросы, — Павел играл карандашом. — Может, повезет. Эх, найти бы этих Мироненко.
Петя Прохоров, румяный от свежего воздуха, ввалился в кабинет к Киселеву с радостной улыбкой на губах.