***
— О! госпожа Падме! — дроид подошёл, аккуратно поставил перед ней закуску и напитки. — Вы разве не будете смотреть сегодняшнюю серию ваших любимых "Братьев"?
«Бог ты мой, она смотрит эту... дрянь? Да, пребывание вдали от Родины ей сильно повредило».
— Божечки, как я могла забыть, Трипио! Включи, пожалуйста. С этими переговорами я совсем замоталась...
Зрелище оказалась пострашнее неймодианских дроидов.
Вначале какой-то странный тип, по недоразумению носивший имя Улика Кель-Дромы, волновался по поводу вероятного нападения Чёрных Мужиков из-за пространственного барьера. Очевидно, все эти слова что-нибудь, да говорили постоянным зрителям сериала, но не Сабе, последний раз видевшей его мельком и лет пять назад. Меж тем внезапно место Кель-Дромы занял странный тип, одетый только в тряпочку и татуировки. У типа на голове росли рога, что, видимо, намекало на то, что он забрак. Или деваронец? В любом случае, напротив него стояла рослая фигуристая тви'лекка и худенький крашеный в блондина зелтрон. «О великий вождь! Я отдаю тебе свою прелестную тринадцатилетнюю сестру — Мать Ранкоров! — сказал он, поклонившись. — Взамен, ты ведь поможешь мне захватить трон Ондерона!». Вождь зарычал и, не успела Сабе осознать, что фигуристая дамочка и была тринадцатилетней сестрой, превратился в узнаваемого магистра Йоду, который зачем-то привинчивал к охватывающему голову стальному обручу световой меч. Видимо, не одна она терзалась догадками, зачем ему это — ибо странное существо невнятного пола, с головы до ног замотанное отрепьями, сочло нужным поинтересоваться, что это задумал его ученик. Сверхкрупный план выхватил огромные золотые бездны йодиных глаз и он ответил: «Мал я ростом, а так брюхо спидерам вражеским прорезать буду я, и между ног врага проходя, силы его лишать!». «Разве это не тёмная сторона, атаковать так хитро?», — спросило чучело в тряпках, и Йода забился в конвульсиях, изредка идя обычной для плохой голопроекции рябью.
В какой-то момент Сабе просто перестала вдумываться в происходящее и просто тупо смотрела в экран, фиксируя краем сознания синюю качающуюся попу, тряпошное чучело, голые груди джедайки, меланхоличную рассказчицу Артис, волосатую агрессивную попу, Йоду, домогающегося до гологрудой, Йоду, внушающего какому-то типу необходимость передать всю власть джедаям, Йоду, тоскливо взирающего на фото Матери Ранкоров, ещё какую-то попу, несколько скучную, зато подвергаемую гомосексуальным ласкам...
— О. Я так и знал, что найду вас здесь! — прервал пытку весёлый мужской голос и в комнату зашёл человек, которого вся цивилизованная Галактика знала как Бена Драра, а набуане — как Шатле.
***
— Привет тебе, Галактика! В эфире — "Вечерний излучатель" и я, Бен Драр, ваш надоедливый ведущий! — бодро сообщил он в микрофон. — Мадам сенатор, как и ожидалось, коротает время полёта за просмотром "Братьев", чем неслыханно поднимает им рейтинг. Расскажите, кто ваш любимый герой?
Вопрос застал её врасплох; ей и о том, что королева любит сериал не сообщили, не то, что про героя. «Что ж, импровизируем!».
— Учитель Йоды.
— Но почему?
— Во-первых, приятно тешить себя иллюзией, что до Йоды всё же нечто было. Во-вторых, этот персонаж является идеальным для самоассоциации зрителя. Он может быть как мужчиной, так и женщиной, как человеком, так и ксеносом, то есть абсолютно свободен от гендерных и расовых стереотипов. Наконец, он задаёт те вопросы, которые в глубине души хочет задать каждый зритель.
— Мадам сенатор даже в вопросах увлечений столь же рассудительна, как в вопросах политики — и это прекрасно. В нынешней серии нам впервые продемонстрировали вождя Саважжа. Вы, подобно Матери Ранкоров, тоже летите в логово забрака. Как вы себя чувствуете?
Шатле говорил очень быстро, лёгкими, пустыми фразами. Не верилось, что этот же человек был пламенным оратором её детства, призывавшим короля и его людей отречься от изоляционизма и стать светочем свободы, братства и истинной иерархии для погрязшей во тьме невежества Республики.
— Я не могу отвечать на вопросы, поставленные в подобной форме, — сказала она спокойно. — И напомню вам, господин репортёр, что я не давала согласия на интервью. Сейчас у меня личное время.
— Разве у сенатора может быть личное время? Я слышал, что вся их жизнь отдана государству! — хохотнул тот, но, быстро посерьёзнев, сообщил в камеру: — Однако если кто и заслужил немного отдыха, то это госпожа Амидала. После всего, что она сделала для Республики, после её подвигов на этой войне, сейчас, когда она шагает в пасть жестокому зверю ради тех, кто даже не будет ей благодарен — может она хоть немного отдохнуть от наших назойливых вопросов? Так что будем за неё волноваться; но следить за ней мы не станем! До встречи, друзья мои!
Дрон-камера свернулся в небольшой шарик и нырнул в широкий рукав.
Шатле низко поклонился:
— Простите, что поставил вас в сложное положение, госпожа. Я действовал согласно приказу.
— Проверка внезапностью? — Сабе позволила себе расслабиться.
— Да. Вы неплохо справились, хотя прошли по самой грани пародии. Я могу присесть?
— А? Да, конечно. Думаю, Дорме и Трипио не возражают, — мнение гвардейцев, каким бы оно ни было, едва ли имело значение.