Последние способные сопротивляться отряды отходили к дворцу. Небо, ещё недавно серебристо светившееся из-за защитного поля, теперь потемнело сильнее обычного: солнечному свету мешал вражеский флот, поясом обернувший планету. Третий и единственный резервный не подвёл своих хозяев: удар был один и он был сокрушительным.
Сатин вежливо извинилась перед Амидалой и вызвала оставшихся во дворце слуг. Раз Мандалор пал, следовало ждать гостей, а раз следовало ждать гостей, следовало их и встретить достойно.
— А достойная встреча, бывает двух видов, — объясняла княгиня служанкам. — Или сомкнутым готовым к сопротивлению строем — но это не наш случай, я не могу впустую тратить жизни своих подданных. Или праздничным столом — и это именно то, что нам остаётся.
Втайне она надеялась, что даже ситх не чужд простых человеческих рефлексов и даже он, попав в тенета протокола, поневоле ему подчинится. А мандалорский протокол был велик, ужасен и крайне сложен. Тем более, протокол торжественного княжеского застолья.
В зеркало смотреть не хотелось, и Сатин закрыла глаза. Парикмахерши свивали из её волос причудливый венок, переплетённый золотыми лентами и скреплённый драгоценными шпильками. Куаферки пристраивали на нём одну из корон, старательно крепили к горлу микрофон-виброуловитель, прятали в ухо наушник. Пока гримёр покрывала лицо княгини слоем пудры и румян, пряча под ними усталось и тяжесть поражения, доверенная горничная Бирнис защёлкивала широкие браслеты, которые были по сути своей рукоятями для светового клинка.
«Интересно, какие секреты таит наряд королевы Набу?», — мелькнула вялая мысль и тут же отлетела. Наверняка ведь, никаких. Только здесь могут ждать, что любой приём завершится сражением, любая беседа — ударом в спину. Набуане не воевали сами с собой столько долгих лет и не выработали полезную привычку служить лишь победителям — кто победил, тому и служить...
* * *
Пиршественная зала наполнялась — медленно, но неотвратимо. Как и следовало ожидать, примерно треть министров и не меньшая часть гвардии удалились присягать новым господам. И всё же большинство осталось: должно быть, логика и разум подсказали им, что неведомый рогатый ситх, некогда убивший мастера Джинна — это не очередной удачливый Сын, Паладин, Друг, Брат или кто-нибудь ещё Мандалора, дорвавшийся до княжеского венца.
Вот уже и Каджи явилась, прошла к сцене, как ни в чём не бывало, встала к микрофону. Торжественное застолье без песен — что драка без крови: вроде и всё хорошо, а чего-то недостаёт. Мешкали двое: Амидала и ситх. Лично Сатин видела в этом своеобразную иронию.
Но вот, наконец, и набуанка соизволила явиться. Разумеется, платье сменила. И даже накрасилась иначе, гораздо сильнее. Почти королевский грим получился. Что-то в ней неуловимо настораживало, какое-то мелкое несоответствие; а может — и даже наверняка — это было просто вызванное неприятным разговором лёгкое раздражение.
Каджи пела один из любимых гимнов Сатин — тот, который начинался со слов «Видишь, снег хоронит рассвет, ткёт свой белый саван ему». Его сложила одна из королев древности в ту пору, когда, одна против всего мира, она старалась отомстить за смерть своих родителей в одной из усобиц. Были там и слова, очень точно описывавшие нынешние чувства княгини: «Тяжесть небес на плечах очень мешает идти». Вот только она не собиралась отгораживаться от подступающей тьмы — ни зонтом, ни чужими спинами, ничем. Истинная дочь своей Родины, она ждала её, чтобы встретить лицом к лицу.
И дождалась.
Старый мандалорский анекдот рассказывал о пожилом бароне-паладине, к которому среди ночи ворвались слуги, крича: «Пожар, пожар!». Барон, если верить анекдоту, велел им выйти вон и доложить по форме. У Сатин Крайц слуги были получше вышколены, но чуть дрожащее «Владыка Дарт Мол со свитой к Великой Княгине!» прозвучало близким подобием тамошнего «Пламя к барону-паладину!».
Ещё раньше герольда, приближение дорого ставшего гостя возвестил шум боя и «Kote!» умирающих.
Кому они возвещали славу, вот в чём вопрос?..
* * *
Расправив плечи, спокойный и бесстрастный, ситх зашёл в распахнутые двери и пошёл по зеркально сияющему полу. Сатин чуть улыбнулась: собравшиеся держали себя в руках. Не дрогнул голос Каджи, не звякнул ни один прибор, лакеи продолжали обносить гостей, не сбиваясь с шага. Так и надо. Это Мандалор, Земля Воинов. Они не испугаются.