— Я просто хочу быть полезна, Эни. Хочу сделать... что-нибудь.
— Я знаю. Но мне кажется, это "что-нибудь" должно быть... а, не знаю, эффективным?.. — ответил он. — Бессмысленная беготня, конечно, тоже дело и оказывает психотерапевтический эффект, но и только-то. Вот если бы поприжать Органу, чтоб он прекратил использовать войска в своих личных корыстных целях, например...
— Органа — очень хороший человек.
— Верю. Только вот он алкаш.
— Это болезнь...
— Конечно. И этот больной пьёт, потому что раз за разом зачинает жене детей, и раз за разом та не может их родить и оказывается на грани смерти. А он пытается практиковать воздержание, но снова срывается... и пьёт, потому что кто бы на его месте не пил, правда?
— Тот, кто предохраняется, — механически предположила Падме.
— Ну что ты. Альдераану нужен наследник!
— Тогда можно использовать инкубатор. Или суррогатную мать. Или клонеров...
— Или хотя бы отвести супругу к врачам, — жёстко закончил Энакин. — Но он же такой хороший человек! Он может только заливать горе алкоголем!
Нормальные люди в постели обсуждают достоинства друг друга, красивую музыку, умные книжки или хотя бы "Братьев Кель-Дрома". Не смерти, не политику и не чужие выкидыши.
— Откуда ты знаешь? Такая жуть, что похоже на клевету.
— Да банально. Его жена — Антиллес по рождению, и генерал Антиллес поэтому с Органой регулярно пьёт. А ещё он частенько пьёт с остальными генералами, и не всегда держит язык за зубами. Может и болтает, конечно.
— Я проверю, — хмыкнула Падме.
За время войны она полюбила "Братьев". Новые серии, что удивительно, выходили как по часам, и самый длинный и глупый сериал Республики не спешил заканчиваться, неизменно радуя абсурдными диалогами, гениальными политическими ходами и обилием низкопробного фансёрвиса на грани порнографии.
В сериале Мать Ранкоров могла освобождать планеты от хаттов и мучаться между любовником-масасси и законным мужем-па'ловиком, Сетал Кета — подкладывать любовника сестре и поить его особым зельем-озверином, а Экзар Кун ходить «серпом поперёк галактики». Им не приходилось лавировать между дружескими чувствами, любовью, профессиональной гордостью, верностью принципам и, нексу его дери, врождённым чувством справедливости.
Они, конечно, часто узнавали, что те, кого они считали друзьями — низкая дрянь, но им едва ли было так уж обидно. Ведь в "Братьях" низкой дрянью были все, кроме погибшего ещё в первом сезоне Крато и, может быть, Сильвар (она была просто маньячкой). А вот Падме, проверив сведения об Органе, была ранена в самое сердце. Она ведь верила ему. Считала его своим наставником, другом, товарищем по борьбе. Он казался таким правильным и безупречным, что хоть сейчас в совет двенадцати (хотя, если верить Энакину, и там всё было как-то невесело). А он оказался безвольной тряпкой, покорным орудием биопромышленных магнатов и рабом бесчеловечных традиций. И действительно настоял на самоубийственной "Операции Пирия".
— Ну, девочка моя, это ожидаемо, — вздохнул Палпатин. — На Алдераане иные обычаи. Там наследственная монархия, давно объявленная конституционной и потому превратившаяся в банальную олигархию. Власть самых родовитых сменилась властью самых богатых, а люди остались те же.
— Раньше вы не выказывали такого неодобрения монархии, — пустила Падме шпильку.
— Монархия сама по себе не дурна и не хороша, девочка моя. Это просто форма власти. Правильная — в отличие от тирании, олигархии или охлократии. Наш народ, например, её весьма уважает.
— Я помню, да. Школьный курс истории, — она не сдержала улыбку. — "Изнурённый бесконечной войной, несправедливостью богачей, отчаянием черни, народ сложил с себя суверенитет, чтобы вручить его достойной и дать ей всю власть во имя установления мира и покоя"...
И вздрогнула, так ярко эти слова отразились в зеркале современности.
Канцлер-диктатор, казалось, не заметил её реакции.
— Так и есть. Иногда демократические механизмы бессильны сохранить утлое судно государства на плаву, и приходится прибегать к помощи единоличного правления. Как видите, например, сейчас это средство себя оправдало. И было бы ещё более действенным, если бы не отдельные граждане, которые...
— ...злоупотребляют демократическими свободами, скажем так, — подсказала Падме.
— Скажем, — кивнул он.