Эревис пристально посмотрел на друга, и Джак затих. Убийца знал, сколь значительным было дело. Но также знал, что оно было его.
— Дружище, мы можем справиться сами.
Ривен издал нечто среднее между кашлем и смехом. Хафлинг повернулся к Магадону:
— А что ты скажешь?
Проводник, пожав плечами и не переставая укладывать гигантский рюкзак, ответил:
— Один из слаадов убил Нестора, занял его место и чуть не убил вас. Для меня это дело тоже стало личным.
— Вы трое думаете неправильно, — сказал Джак и пробормотал: — Башмаки Обманщика! Пушистые Башмаки Обманщика!
Видя ужас на лице хафлинга, Кейл постарался выглядеть спокойным:
— Мы их остановим, дружище. Мы справимся сами.
— Лучше бы тебе не ошибаться, — вздохнул Джак, явно говоря искренне.
Веселость Эревиса испарилась. Ему действительно лучше оказаться правым.
Магадон встал и, нагнувшись, отрегулировал лямки.
— Мы никого не сможем остановить, если будем сидеть здесь. Давайте поднимайтесь. Надо идти.
Кейл последовал его примеру и принялся собирать свой скарб.
Хафлинг потер спину, в том самом месте, где его насквозь пронзил мечом один из слаадов, Долган, и с ворчанием вскинул собственный рюкзак.
— Мы ведь должны этим проклятым слаадам пару ударов, верно? — обратился он к Эревису.
— Ты прав, дружище, — улыбнулся Кейл.
Он видел, что хафлинг начинает свыкаться с решением.
— Знаешь, Флит, иногда ты говоришь дельные вещи, — хмыкнул Ривен.
Вытряхнув пепел из одолженной трубки, он аккуратно убрал ее в карман.
— Держи язык за зубами, зент, — ответил Джак. — И помни… это моя трубка.
Лишь спустя два дня чаща начала редеть. Когда в конце второго дня путники остановились на привал, лагерь их располагался среди бескрайних равнин; их холмы и впадины напоминали океанские волны. Высокая трава с толстыми грубыми листьями, похожими на зазубренные кинжалы, доходила Джаку до пояса. Плоское единообразие нарушали лишь случайные островки деревьев. Причем каждое дерево было столь искривленным, что казалось, оно само завязалось в тугие узлы, лишь бы оторваться от почвы. По правде говоря, хафлингу было куда уютнее в угрюмом лесу, чем на этих равнинах. Он чувствовал себя беззащитным перед хищным небом да и видел на полполета брошенного камня. Спрятаться здесь было негде.
В одной вспотевшей ладошке он сжимал священный символ, в другой голубое огниво. А потел он, казалось, постоянно с тех пор, как путники попали в этот темный мир. Джак чувствовал себя маленьким, и чувство было совсем не связано с его ростом. Когда он размышлял о трансформации Ривена и Кейла, думал об артефакте, искал во всем происходящем коварные замыслы богов, то чувствовал, что стал свидетелем творения мифа. И это его ужасало.
Происходящее пугало хафлинга до глубины души. Раньше все его приключения проходили по одному сценарию: приключения, интересные по большому счету лишь для самого Джака. Но сейчас события переросли размер историй, рассказываемых в тавернах. Теперь Флит даже радовался, что был всего лишь простым жрецом второстепенного бога.
Он взглянул на Кейла, на его пепельную кожу, янтарные глаза, притягивавшиеся к убийце тени и подумал, что ноша, которую должны нести герои, слишком тяжела.
— Местность все еще похожа на Торил, — сообщил Магадон, возглавлявший группу.
Даже тон его голоса помог Джаку отвлечься от тягостных мыслей и расслабиться. Проводник казался крепким и спокойным, словно вековой дуб. Как будто он всегда знал, где находился и куда собирался отправиться.
«Магадон тоже был семнадцатым», — подумал Джак, вспомнив старого Сефриса.
— Если и дальше так пойдет, то мы доберемся до теневого двойника Звездного Покрова через два-три дня, — продолжил псионик.
«Это при условии, что он не будет от нас отдаляться», — подумал Флит, но в ответ лишь кивнул.
Подвижность ландшафта на Уровне Тени создавала у него ощущение, будто бы почва была корабликом, плывущим по бескрайнему невидимому морю. Мысль эта заставила Джака поежиться, и он поскорее выкинул ее из головы.
На всем протяжении пути хафлинг пытался втянуть Кейла в разговор, но друг каждый раз отделывался неприветливым ворчанием. Джак знал, что это значило: Эревис размышлял и что-то планировал.