40 Херсонида И жарких уст не погрузит В ея уста среди ланит; Не будет там зараз пить сладких! Все пусто здесь, - и сердце пусто. - Да, - здесь поля в очах красивы; Ток журчал ив, - прелестен холм, Здесь вольны птички говорливы, - Смеется все; - но что мне в том? Нет здесь сердечныя подруги... Нет здесь сужденной мне Сашены... Без ней поляны не красивы, Без ней ток нем, - печален холм, Без ней и птички не болтливы, - Все сетует; - так что ж мне в том? Природа, - а с природой сердце Без ней - уединенны здесь... Недолго утрення прохлада В долине будет провевать. - Нет, - арфа очень рано может В открытом поле утомиться. Кипящий час уже бежит Излить горящу урну зноя И будет понуждать меня Искать прохлады в недрах гор. Се там на южной стороне, Меж западом и меж востоком Я зрю простертую картину В иных оттенках и цветах! - Там серой мглы завеса тонка, Что стелется слоями долу Над сей равниной освеженной, Подъялась в твердь, - свилася в клуб; Се! - гор амфитеатр открылся С курящимися их верхами! 440 450
Песнь первая 41 Прекрасный! - славный полуостров! С какой ты славою восстал Теперь из утренних сумраков? - Ты, выникнув из темной бездны И к бездне обратись лицем, Вздымаешь гордое чело Над зеркалами трех пучин. - Как пышно каменны твои Слои, от северных равнин В громадны мышцы возрастая И в юге кончася скалами, Возносят в область облаков Остроконечные главы? Твои слои, листам подобно, Как бы обрезанны рукою, По направлению брегов Все сложены, взгромождены Пред пасмурным лицем Нептуна. - Они, конечно, суть ничто, Как книга с тайными словами, Где испытатель естества Очами может то прочесть, Что служит к разрешенью тайны, Как сей составлен шар земный Иль как могла произойти Цепь внешних сих слоев утесных, Лежащих косо друг близ друга. Что медлить? - поспешим отсель На те уступы осененны, Что остроглавыми верхами Сафирной тверди досязают? - Кто может различить в дали Вершин, слиянных с облаками? Сии надменны высоты,
42 Херсонида В небесных крояся туманах, Едва не растоплены зрятся; Лишь феб златые вьет власы По темно-серым их концам. - Но чем я ближе, - тем они 510 Восходят предо мною выше; А чем я выше, - тем они Ко мне склоняют выю ниже. Се! - многоглавый гордый стан, Шатер камнистый распростертый, Одетый стланцовым1 платном, Величественный Чатырдаг2 В безмолвии своем ужасном Возносит смуглое чело С гордыней важной над горами, 520 Которы кажутся лишь токмо Пред ним ползущими буграми! Где Агермыьи? туманноглавый? И ты, Темирджи, холм пустынный, Где, прозябая, колкий еж4 Кустами стелется по камню? - Они глубоко низложились Перед надменным Чатырдагом, Неразличаемы в пригорках. Он, будто прочих презирая 530 И недостойными считая Нималого с собой общенья, 1 Стланец то же, что шифер. 2 Ныне называется Палат-гора, или шатер, по сходству положения своего на величайшую некую палатку. Самое слово Чатыр значит шатер или палатку. Прямостоящая высота ея полагается в 1100 сажен. 3 Гора близ Старого Крыма. 4 Еж-трава, Statis Echinos, только на горе Темирджи растет.
Песнь первая 43 Стоит, особо отделясь, И, пред полками звезд гордясь, Свое заносит тускло око В жилище божества высоко. Другие две Яилъски горы, Противны видом и челом, Венчанны бреньем темно-красным, Придвигшись к чреслам Чатырдага, Восходят острыми столпами В пределы тверди возвышенной; Но горних мест не достигая, Куда возникнул старший брат, Как меньшие ему ревнуют, И мнится, - за такую ревность Еще издревле претерпев Насилие громов подземных, Теперь стоят с главой изрытой. Во мраке древности забвенной, - Бытийственный вещают книги, - Как богомерзки Исполины Предел небесный осаждали, Несметны горы выспрь метали, Но сих хребтов не премогали. - Беснуясь, в злобе растирали В пыль мелку толщу скал других; Но сих не возмогли одних. - Коль скоро в буйстве уставали, В часы ночные угонзали В сей утлый каменный шатер, Что токмо пыщил чрево тоще, И там - до утра отдыхали! - Как сердце горно содрогалось От их мычащего храпленья? - Как страшен самый сон их был?
44 Херсонида Но если не вмещались все, Тогда за душной теснотой Валилися в утес другой. - Потом - в пещерах сих громад, Где бог хромый ковал перуны И лил для нужд богов чугуны, Труждались однооки дивы. - Как страшно в час работ скрыпучих От жиловатых мышц нагбенья, От много-ревного крехтенья Шаталися стопы сих гор? - Нельзя понять, - лишь помнить можно; Шатались - и еще стоят. Еще сии три горды горы, Как три подпоры Херсониса - Или как три столпа грозящи, Поддерживают свод небес, Над полуостровом висящий. - Как Осса, Пелион, Олимп, Нагнувшись, с тверди осеняют Темпийски славны долы древни И брань Гигантов вспоминают, - Так те, низвесясь из-за облак, Стоят незыблемо над зыбью И длинной тению волнистой В минуты ранни иль вечерни Заемлют страшну часть Эвксина. Взойду ли я на Чашырдаг, Где новый мир красот высоких В уединеньи ожидает, Где взор обширнее обымет Торжественны явленья всюду?
(ПЕСНЬ ВТОРАЯ) Содержание Восход на Чатырдаг. - Обращение к Творцу. - Горные про- зябения. - Звери и птицы. - Перемены воздуха в горах. - Реки и источники. - Водопад Акар-су. - Три Темпийские долины - Ялтовская, Бейдарская, Судацкая. - Парфенит- ский мыс. - Переход к Судаку Как нежно, - как прекрасно скромный Певец, - сей жаворонок горный На крыльях сребряных парит И дику песнь свою трелит?1 - Я сяду здесь - на мшистом камне - Среди сей площади зеленой И буду слушать, - зреть, - чудиться - И райску ощущать прохладу; Пой, птичка! - здесь я сяду... 10 Доселе перст природы скромный, Переменяя дел позор, Лишь силы разверзал неполны; Но здесь, - средь сих ужасных гор, Он исполинскому подобен И вышний вид открыть способен. «Неизглаголанный! - велик, Велик в природе Ты несметной; Твой блещет благолепный лик Среди долины многоцветной, 20 Средь кринов, средь лилей млечных; Твой благодатный глас в живых Зефирах шепчет тонкокрыльных, В Крыму находится род белокрылых жаворонков, особливо около гор.
46 Херсонида Порхающих в младых лугах; Твое дыхание в обильных Повсюду веет купинах. Но здесь, в громадных сих скалах, Твое величество и слава, Твоя премудрость и держава В священном трепете грядут И велегласно вопиют! Твой глас глаголет всемогущий В сих сенолиственных дубах; Твой дух взывает всеборющий В сих, - сих свистящих вихрей силах, Сражающихся между гор. - И кто на высоте ужасной Не ощутит стопы всевластной, Что, шествуя сквозь кровы туч, Звучит, как пламенно железо? Кому не явит славы луч? Кто здесь не внемлет гласу в громе? Ты дхнешь, - дубов столетний лес Косматым корнем вверх ложится; Гремишь, - и каменный утес Дрожит, - трещит, - падет, - крушится; Блеснешь, - и утлый сей хребет В своем метальном основаньи Растопиться, - сгорит, - и нет... Как воск от ярости огней, Как в тверди облако дебело, Проникнутое от лучей, Иль как от зноя снег блестящий, На теме сей горы лежащий; Но что я рек? - восхощет Бог, На ломкой оси мир шатнется, А Твой престол, Святый чертог, - Сион - во век не потрясется. -
Песнь вторая 47 Творец! - и здесь, - и здесь Твой храм; Сафирный свод небес палящих, Мне мнится, - приклонен сюда; Стопы его - древа столетни; Курение - цветы Альпийски; Симфония - хор птиц в дубах; Красивость - пестрота в цветах, А верх камнистый, возвышенный Являет жертвенник священный. - К Тебе, - к обители Твоей Приближиться с дрожаньем смею И в немтованьи песни сей К Тебе, Отец, - благоговею...» Оставь свои холмы блаженны, Божественна моя камена\ - Пусть будет Чатырдаг священный, Сей дивный слепок естества, Твоим любимым храмом песней! - Здесь зришь ты в ясном глазо-еме[ Весь край вечерней сей страны, Окрестны горы осененны И их вершины униженны, И Евпатории равнины, И три шумящие пучины, Которые небесный свод, Спустя эмалевые край, Объемлет, слившись в цвет един. - Все прелести сии открыты Тебе в единой точке зренья. Уже другой здесь воздух веет, Всегда прохладен, чист, яснеет. Ты, смежный черпая эфир, 60 70 ^ожно, кажется, сим словом определительнее назвать горизонт.