— А вы вообще кто такие?
— Да, несколько компаний прибились друг к дружке. Вот такая солянка сборная и получилась. Мы с Толяном на пару бизнес мутили. Азамат наш поставщик. Рыжий и Володя — охранники. Ирину — ты похоже знаешь… Остальные — друзья, знакомые, друзья друзей, соседи. Разный народ… Так что по-поводу, «за жизнь» перетрещать?
— Можешь со мной, можешь с Зимним или вон с ним, — киваю на Шептуна, все еще негромко матерящего нашего бойскаута, уже лежащего на телеге, — это мой ближний. Решает любые вопросы. Зовут Валентин. Ну а я — Горан или Егор. — залипший на моем лице взгляд Котовой начинает уже подбешивать. Ох уж мне эти глаза с поволокой! Зеленые, влажно поблескивающие как свежая майская листва после грозы. Чур меня! Изыди, демоница! — Мы с Зимним союзники, друзья и живем по-соседству — так что смотри сам. А нормальные люди нам не помешают.
— Ну тогда может сразу и порешаем? Я — Георгий. Можно — Жора.
— Не здесь и не сейчас. Извини, Георгий. У нас дела и пацан раненый. Хотите к нашему обозу пристраивайтесь, хотите — здесь оставайтесь. Мы тогда на днях заедем.
— Нет уж! Лучше мы сейчас с вами двинем, — не раздумывая решает лысый, — Здесь, боюсь, нам жизни уже не дадут. Придут и спросят за своих. И в лучшем случае — снова в кандалы!
— Добро. С нами, так с нами. Извини, мне идти надо. На базе перетрем.
— Егор! Мы с вами, но мне надо бы вернуться. Ненадолго…
— Оставил что?
— Да! Надо людей похоронить. Мы с Толяном восемь лет рядом. Ну и остальных тоже собакам оставлять неправильно будет… Да еще и разбежалось несколько девчонок — может где неподалеку затихарились. Увидят — выйдут. Покричим ещё…
А лысый — вроде ничего так. Похоже, годный дядька. Надо будет присмотреться, если он все же до нас доберется. И насчет похорон он прав.
В наших бандах: погребение павших в бою — это важное социальное внутриплеменное мероприятие. Последний знак уважения и награда достойным членам общества. Единственная на данный момент. Кроме косух, конечно. Но они сугубо для живых. На кой она в земле? Тамошним постояльцам и так не холодно. Мертвые не потеют. Посмертно ими не награждаем. Не дошли еще до той стадии цинизма и маразма. Надеюсь и не дойдем. А что мы еще можем? Ну не ордена же вводить в самом деле.
Это раньше у государства было вдоволь разных цацек блестящих. И державе ничего не стоивших и гражданам тщеславие ласкающих. И ведь многим они были важны. Грешен — и сам по молодости, нехило так гордился парой висюлек пестрых. Молодой и глупый был… А сейчас у нас остались лишь похороны достойные — для мертвых бойцов, да жилетки — для тех, кто в строю.
— Давай, Георгий — действуй. Помошников и охраны не дам, не обессудь. Из своих, кого возьми. Если пойдут. Это твои похороны, а у меня лишних людей нет. Оружия и лопат у вас вон на телегах хватает, — обьясняю ему как добраться до замка и прощаюсь.
Перемещаюсь к своим, сгуртовавшимся вокруг троицы стоящих на коленях пленных. В такую позицию их определили не с целью унизить, а лишь из соображений сугубо практических — дабы скорость с места быстро развить не получилось, если желание побежать возникнет. Гоняйся за ними еще! Парни и так устали. Даже самый скоротечный бой это всегда жуткий стресс и чувство смертельной усталости… После того как адреналиновый хмельной угар схлынет.
Оглядываю всех в куче. Серьезных увечий, вроде ни у кого не наблюдается, но некоторые, судя по бинтам на конечностях — всё же получили какие-никакие повреждения.
А вот о том, как строй держать не разваливая в бою — нам еще придется крепко подумать. И не раз. На тренировках. Ибо ведра пота обходятся гораздо дешевле стаканов крови.
Ну и о чем тут разговор идет?
… - Может как-нибудь договоримся? За нас ведь выкуп можно получить. Ну а если порешите нас, что? Ничего с этого не поимеете.
— А ты так уверен, что за тебя заплатят? И неплохо? Что — вес имеешь? Извини — сомневаюсь. Что же тогда по урманам лесным с "пехотой" бродишь? Живодерствуешь. Людей по-беспределу жизни лишаешь?
— Ну ты же тоже здесь, а не в шезлонге с вискарем у бассейна, — парирует полный, «мордатый» по определению Котовой, благообразно седой и даже сейчас выглядящий холено и импозантно, мужчина — сорок пять с плюсом. Подполковник, не менее. — А насчет живодерства… ты ведь тоже не ангел? Если руку на сердце? Мы ведь оба понимаем, что время настало такое. Порядок надо поддерживать. И силу набирать. Расширяться. Если хочешь выжить. И во благо своей стае — чужаков под нож пускать, тоже необходимость. Это часть неизбежного. Тебе ли не знать? — усмехается «мордатый». — Не дури, Зимний. Мы ведь можем и обьединить интересы. И обе наших стаи от этого только плюсы поимеют. Разумеется на равных правах и паритетных началах.