Глава 5.
Его сокрушительная победа
В хрустальных фужерах пузырилось шампанское - за Его победу пили все: от работников курьерской службы до директора. Еще бы! Он по праву мог гордиться своим расчетливым цепким умом и тем, что ходил в явных фаворитах у госпожи Фортуны. Ему не просто везло - Ему везло колоссально! Каким-то недоступным никому другому чувством Он умел углядеть в бесконечных столбцах цифр не только неоспоримую логику, но и выбивающиеся из этой логики значения, и играл на них, как менестрель на гуслях. Несколько нехитрых расчетов, немного расторопности, толика везения и вуаля! Очередной противник на лопатках, а гора денежек - на лопате у везучего и умелого дельца, которым Его считали не зря, ох не зря!
Сгорбившись в кожаном кресле, Он стучал мячиком по столешнице так быстро, что рука Его онемела от бесконечных ударов о твердый и разогревшийся от трения каучук. Фужер, доверху заполненный трескучим напитком, стоял на краю стола, и, даже не целясь особо, Он в легкую сбил его попрыгунчиком. Шипя от обиды, шампанское бесформенной пенистой лужей растеклось по ламинированному полу. Ну и к черту... Пить Ему вовсе не хотелось. Он длинно выдохнул, сцепил пальцы в замок на затылке и откинулся на спинку кресла. Откатившийся к стене мячик, натолкнулся там на металлическую подставку торшера, своим внешним видом навевающего мысли о космических путешествиях, и покорно вернулся к хозяйской ноге. Он, не открывая глаз, приподнял ступню и покатал его носком ботинка по полу.
─ Ты чего со своего же торжества улизнул, Константин?
Наверное, это сказала на секундочку заглянувшая в кабинет Жанна. Ему было плевать, от кого отмахиваться, не глядя, потому Он и не заострил внимания на авторстве этого вопроса. Поднял с полу мячик и швырнул его в сторону двери. Всё так же не глядя. Сдержанный хруст стекла обозначил место попадания попрыгунчика в стену - то был один из сертификатов в рамке, коими ассистентка, словно охотничьими трофеями, завешивала зачем-то Его кабинет. Приоткрыв один глаз, Он оценил повреждения - рама покосилась, а посреди неё хрустальной звездочкой блестело расколотое стекло. Летальный исход...
Это Его работа. Это просто цифры и знаки между ними. Плюсы, минусы, равенства и неравенства. Ломаные линии, безудержно стремящиеся вверх... И с безмолвным ужасом срывающиеся вниз. И никаких эмоций... Этот мир не прощает слёз... Он должен делать так, чтоб красная линия всегда ползла в гору. И кто виноват в том, что для этого необходимо, чтобы всё остальные линии, внезапно округлив несуществующие глаза, одна за другой полетели в бездну? Никто не виноват. Тут о вине речи даже идти не может! Бизнес, господа... Для Него должны существовать только линии и цифры... И никаких людей за ними.
Пробравшись сквозь толпу изрядно подвыпивших сотрудников, каждый из которых посчитал своей обязанностью пожать своему начальнику руку и поздравить, Он направился к лифту и спустился в холл здания. За стойкой рецепшена дремал над скучной книжкой охранник. Заслышав чьи-то уверенные шаги, он обернулся, и на лице его тонким полумесяцем нарисовалась улыбка, ознаменовывающая радость по поводу того, что засидевшиеся допоздна сотрудники дилерской фирмы начали наконец-таки расползаться по домам.
Вечер стоял душный, темный, унылый. В лилово-синем небе мутным пятном намалёвана была начавшая умирать луна. Сложив руки на руле и опустив на них аккуратно подровненный висок, Он почему-то не спешил трогаться с места. Дома ждала оголодавшая за день кошка, а на двадцать пятом этаже стоящего рядом здания вовсю веселились люди, которым посчастливилось оторвать от кого-то здоровый кусок сочной плоти. Ему не в чем было их упрекнуть - это Он кусок тот им и принес в измазанной чужой кровью пасти. Это Он кусок тот и вырвал из чьего-то ныне бездыханного тела... Это всё Он.
На противоположной стороне улицы о чем-то лихо гудела группка подростков. Он понятия не имел, как, и чем живут эти не в меру взрослые дети, но Ему показалось вдруг, что любой из тех нищих студентов, вон пусть даже та высокая тощая девчушка в синем платье, сейчас в тысячу раз счастливее и свободнее Его самого, сидящего в шикарной машине и получившего сегодня сотню поздравлений, не говоря уже о приличной стопке хрустких бумажек. Их ничто не мучает и не вынуждает таскать повсюду округлый кусок каучука... Та девчонка, которую Он выбрал для сравнения, внезапно зацепилась за Его взгляд, наверное, почувствовала его, как те, что рождены жертвами, умеют ощущать взгляды тех, что рождены хищниками.
Цокнув сам на себя языком, Он врубил зажигание и вырулил со стоянки. Никто и никогда не увидит и не услышит, как глубоко-глубоко где-то плачет Его тщедушная невольная душонка.
Глава 6.
Ее страшный сон явь
Что заставило Ее сюда прийти? Она спрашивала себя об этом каждые три минуты, и все никак не могла подобрать адекватный и разумный ответ. Обычно стянутые тугой резинкой кудрявые волосы цвета вороного крыла сейчас были распущенны и легкими волнами сбегали с худых острых плечиков. Пожалуй, волосы - единственное, чем Она гордилась в своей внешности. Ни бледная кожа, ни слегка раскосые темно-серые глазищи, ни тонкие губы, которым так шла столь редкая улыбка, ни большой рост и явная хрупкость не радовали Ее. Только черные как смоль волосы делали Ее еще более мечтательной и воздушной, и, пожалуй, - как Она в глубине души надеялась - придавали Ей хоть немножечко красоты. От самоедства Ее отвлек громкий оживленный баритон, больше подошедший бы рыжему вихрастому весельчаку, чем этому долговязому парню с практически бесцветными глазами:
─ Олесь... Почему твоя очаровательная подружка грустит? Неужели ты не смогла ее развеселить?
Ее тонкие пальцы тут же впились в подол легкого, почти летнего платья, начиная его мять и комкать. Она качнула головой, возмущенно, но все равно чуточку смущенно отвечая на не Ей заданный вопрос:
─ И вовсе я не грущу! Все в порядке!
Соседка, весело и беззаботно обхватив Ее за плечи, добавила:
─ Мышка у нас не особо разговорчива в больших компаниях... Зато она просто дьявольски весела и упряма, стоит немного пообщаться... Или пожить с ней!
Компания шумно хохотнула, заставив Ее покраснеть до кончиков небольших округлых ушек и ворчливо ткнуть острым локотком заболтавшуюся Олесю. Впрочем, на громкую Олесю Она злилась гораздо меньше, чем на себя... Ну и, пожалуй, на того самого парня, который не переставал на Нее глазеть, и - вот кошмар! - даже пытался поймать Ее взгляд! Она нахмурилась, и скромно уставилась в чашку остывшего чая, в который вот уже полчаса пыталась опустить что-нибудь еще, кроме скорбного взгляда. Сахар, к примеру. Остаток вечера прошел достаточно тихо, Она даже успела успокоиться и мало того, - смиловавшись над этим высоким чудиком, мило улыбнулась. Правда, не учла одного. Заметив улыбку, тот решил перейти к атаке, и Ей пришлось бежать за спину к Олесе и тщательно делать вид, что Она увлечена беседой со стайкой симпатичных, но практически незнакомых Ей девушек. Олеся, заметив это, вздохнула и подмигнула Ей:
─ Мы скоро пойдем уже.
Она воодушевилась, качнув головой:
─ Может я сама?
Но соседка ухватила Ее под локоток, возмущенно фыркнув:
─ Ты куда-а-а? Ночь уже! Сама ты не пойдешь!
Она хотела напомнить ей, что вчера полночи просидела в парке, и никто особо за Нее не беспокоился, и что вообще-то Она любит ночь гораздо больше дня, и совсем не хочет идти в компании болтающей вовсю Олеси, но... Как всегда Она тактично промолчала и лишь огорченно вздохнула. В это время компанию студентов вместе с Ней, естественно, вынесло за двери кафе. Она неуютно поежилась, чувствуя на себе чей-то взгляд. Помявшись еще минутку, Она начала оглядываться в поисках того, кто мог бы за ней наблюдать. Мало ли маньяков водится? Внезапно взгляд зацепился за шикарную машину, а точнее за того, кто сидел в ней...