Уже через пять лет мать Ильи познакомилась с приехавшим в командировку юристом — замечательным мужчиной. Она дождалась своей порции счастья, а Илья наконец-то получил хорошего отца, который помог им обоим забыть о предыдущих бедах. Мама мужа любит бесконечно, но в этой любви и много благодарности. По сравнению с тем, что ей приходилось видеть до сих пор, отчим действительно оказался замечательным человеком. Теперь она жила в ласке и достатке, а у Ильи… у Ильи свой путь, определенный всего лишь одним решением одиннадцатилетней давности.
Глава 3. Алиса
Марина всегда казалась Алисе странной, хотя она понятия не имела, какой девушка была до падения и тех серьезных травм, о которых говорили по всей школе. Но под определением «странная» Алиса не прятала никакого негатива. Кто может представить, что той пришлось пережить? И если ее замкнутость есть следствие страшных болей, то какие возможны осуждения? Но когда Марина поступила в ту же группу, что Алиса, им пришлось общаться больше, и странности уже бросались в глаза.
Алиса никогда не спрашивала Марину о Владе. Опять же, чтобы не затронуть какую-нибудь болезненную точку. Они вроде бы встречались, но после той трагедии разошлись. Красавчик Влад, в которого была влюблена каждая девочка с пятого по одиннадцатый класс, наверное, попросту бросил бедняжку, когда та еще была в больнице. О таком лучше и не спрашивать, само собой. Кстати, совсем недавно Алиса встретилась с Владом на улице, они почти не были знакомы по школе, но здесь поздоровались и немного поговорили. И он потряс ее воображение: два года назад его можно было на обложки дамских журналов прямо в школьной форме размещать, а теперь сильно сдал. Кажется, много пил, потрепанный видок наталкивал на эти мысли. Сказал, что не поступил в институт, а устроился куда-то на работу. Алиса не расслышала, куда именно, но переспрашивать не стала. А потом все думала о нем — не меняются так люди! А если и меняются, то не так быстро. Есть те, кто излучает успех, Влад был именно таким. Так что случилось за два года, что он из первого красавца превратился в бомжеватого ханыжку? До сих пор очень симпатичного, но еще через два года не останется и последней капли бывшего лоска. А может быть, это наказание для него? Что бросил свою девушку, когда не знал точно, сможет ли она ходить, не останется ли инвалидом? Или муки совести? Алиса считала справедливыми оба варианта, но Марине о встрече не сообщила. По той же самой причине — если есть рана именно в этом месте, то какой смысл ее трогать?
Теперь они общались часто. Алиса, видя, что Марина ни с кем сойтись не может, не позволяла себе оставить ее. Она и с мамой ее познакомилась, и вообще была в курсе почти всех дел. Подруга была приятна ей — умна, интересна, не способная на зависть или ненависть. По всем параметрам — приятнейший человек, с которым Алиса подружилась бы и без дополнительной жалости. Но все-таки странности игнорировать становилось все сложнее.
Однажды они выбрались вдвоем в кафе. Марина возвращалась с подносом от стойки и вдруг замерла, как вкопанная на месте, глядя немного вверх. А потом и сказала в воздух, словно разговаривала с кем-то высоким:
— Нет, я не знакомлюсь!
За столиком рядом парочка это тоже уловила и захихикала. Марина обошла это место, словно что-то стояло на ее пути, села напротив Алисы и легко улыбнулась. Тогда Алиса уже не смогла сдержаться:
— Как ты себя чувствуешь, Марин?
— Нормально, — та явно удивилась вопросу. — Ты о чем?
Алиса сильно смутилась, не представляя, стоит ли говорить сумасшедшему в лоб, что у него отклонения. Опустила краснеющее лицо, пробурчала извиняющимся тоном:
— Да ничего, просто ты странно… ну…
— А, — бодро ответила Марина и наклонилась к подруге, чтобы говорить тише. — Ты о том перце? Симпатичный, конечно. Но если честно, у меня просто аллергия на симпатичных парней. Считай это фобией. Ты уже, наверное, заметила, что я и в институте ни с кем из них даже говорить не хочу… Алис, мне просто не нужны отношения, хотя, наверное, ты считаешь меня грубой.
Алиса, открыв рот, смотрела на подругу. Да, она ее фобию давно заметила, но прямо спрашивать не решалась. Говорит, аллергия на симпатичных? Неудивительно, если предположения о Владе правдивы, такая боль вряд ли забывается. Пусть и глупо переносить мнение с одного красавчика, у которого оказалась кишка тонка поддержать любимую в самый сложный момент, на других. Но здесь-то никого не было! Марина отшила воздух перед собой, который, по всей видимости, ей сказал что-то приветливое…
Последствия серьезной травмы мозга. Надо бы сообщить маме Марины, а это сложный разговор. У Алисы просто не хватало смелости и правильных слов, но с того дня она стала приглядывать за подругой внимательнее. Если повторится, то выхода уже не будет, к сожалению. Быть может, специалисты помогут бедной девочке, но не станут отправлять ее в психушку…
Недели через две после посиделок в кафе, они вместе шли на обеденный перерыв. И вдруг Марина остановилась и сказала:
— Ты иди пока, я в туалет заверну. Встретимся в буфете.
Вроде бы ничего необычного, если бы не волнение в голосе. Алиса повернулась и наблюдала, как Марина бежит по коридору обратно, словно кого-то преследует. И, конечно, пошла за ней. Нашла она подругу действительно в туалете, да вот только в мужском. Еще из коридора расслышала ее голос и осторожно открыла дверь. К счастью, больше там никого не было, а Марина, закрывшись в одной из кабинок, разговаривала сама с собой:
— Да что ты за тварь такая?.. А, не кусайся! — пауза. — Рассветница?! Да что это значит? — опять пауза, словно она слушала ответ. — Не выпущу, пока не ответишь нормально!
Алиса охнула и этим выдала себя. Через несколько секунд дверца отворилась, а Марина со страхом взглянула на подругу. Крепко сжатый кулак она держала на уровне плеча, затем чуть потрясла им, но не разжала.
— А-Алиса?
Алиса не могла теперь ни уйти, ни сделать вид, что ничего не происходит. Подругу надо сначала увезти к матери, а потом с той серьезно поговорить. Она не смогла бы себя уважать, если бы и сейчас струсила.
— Мариш… пойдем отсюда, милая.
— Я понимаю, как это выглядит, Алис! Но… Что?
И она уставилась в воздух под своим кулаком. Сосредоточенно выслушала тишину, а потом разжала пальцы — как если бы что-то отпустила.
Алиса повторила увереннее:
— Мариш, я сегодня плохо себя чувствую. Хочу попросить тебя уйти с пар. Поехали, дома отлежусь.
Но та смотрела осмысленно и очень внимательно. Потом подошла ближе.
— Так это у тебя хранитель?
— Что? — Алисе становилось все более жутко.
— Та мелкая тварь сказала, чтобы я не его спрашивала, а твоего хранителя… Вот ведь. А я даже не знала, как это называется.
— Что называется, Мариш?
— Твое белое свечение.
Алиса не собиралась трусить, но спонтанно отступила на шаг. Про такое в фильмах смотришь, в книгах читаешь, а когда прямо перед собой видишь проявления безумия, то и не знаешь, что делать.
Но Марина рассматривала ее волосы, как будто пыталась там что-то отыскать. И бормотала полную несуразицу:
— Хранитель, где ты? Ответь, потому что мне очень нужна помощь… Любая помощь!
Помощь ей действительно нужна, не поспоришь. Алисе захотелось забиться в угол и разрыдаться от бессилия. Она проклинала себя за то, что столько времени общалась с бедняжкой, но не удосужилась выяснить, что же делать в случае кризиса. Однако Марина вдруг распахнула глаза и замерла. Потом посмотрела в глаза Алисы и сказала совсем другим тоном — намного более радостным: