— Ты этому… Как его? Ну, в общем, начальнику Никитосовскому объясни.
Мой мобильник снова коротко брякнул.
— Кто там тебя все домогается? — полюбопытствовала Ира.
— Да опять тот же номер, — я нахмурилась.
— Возьми да перезвони.
— Делать мне больше нечего, — я быстро набрала CMC и отправила.
— Чего написала? — не отставала Ирка.
— Спросила: «Кто это?»
Ответ пришел через несколько секунд. Неугомонная брюнетка выхватила у меня телефон и с выражением прочитала:
— Не поверишь, твоя судьба.
— Это ты так прикалываешься? — не поняла я.
— Да не, серьезно, так и написано, — Ира в доказательство своих слов сунула мне мобильник.
Я не успела толком озадачиться, следом пришло еще одно сообщение.
— Дай гляну! — моя подруга прямо запрыгала от нетерпения. — Ну чего там?
— Бред какой-то, — я пробежала глазами по строчкам: «Извини, это, конечно, глупо, но поспорил с друзьями, что познакомлюсь с девушкой, номер которой совпадает с моим. Так что я очень надеюсь, что ты — милая девушка и к тому же с чувством юмора». В конце стоял смайлик.
— Фи-и, — разочарованно протянула Ира, — так знакомятся только безнадежные. Уроды всякие закомплексованные.
— Надо что-то ответить, — я озадаченно крутила пальцами телефон.
— Зачем?
— Ну как, невежливо же, — я пожала плечами.
— Ой, Кузнецова, ты больная, — Ирка только что пальцем мне у виска не покрутила. — Ладно, я пошла в астрал. Свет — ты выключаешь, — она скинула халат, забралась на свою верхнюю кровать и заткнула уши наушниками плеера.
Я медленно доплелась до выключателя, задумавшись над «чего бы ответить», и выключила свет. В голову не пришло ничего умнее: «Почти угадал. Я — девушка, только с чувством юмора у меня не очень».
Не успела я переодеться в пижаму, как телефон вновь запищал.
«Наконец-то! — выдал дисплей. — А то до этого я наткнулся на трех мужиков и одну бабульку с манией преследования», — дальше смайлик. — «Надеюсь, за свои страдания я заслужил честь узнать твое имя?»
Я забралась под одеяло и, зевая, напечатала: «Меня зовут Лера. Извини, мне завтра рано вставать, так что, сам понимаешь…»
«На работу?» — поинтересовался таинственный собеседник.
«В универ», — я положила телефон на край стола, но мобильник буквально тут же запищал.
— Блин, ну чего еще надо? — я уже десять раз пожалела, что не послушалась Ирку и просто не проигнорировала неизвестного типа.
На этот раз ему приспичило узнать, на каком курсе я учусь.
Я вздохнула, но все же ответила: «На втором», пообещав себе, что это последнее сообщение.
Но мобильник снова возжаждал моего внимания.
«А я на третьем. Меня, кстати, Сергеем зовут. Доброй тебе ночи, Лера».
И опять же промолчать было невежливо. Я написала «Доброй ночи», и на этом пустое общение закончилось. Уютненько устроившись под любимым одеялом, я прогнала прочь все дурные мысли по поводу завтрашней лабораторной и сегодняшнего происшествия в офисе и крепко уснула.
Начав с пожеланий доброго утра, телефон не замолкал практически до поздней ночи. Я не знаю, насколько правильной была Иркина теория по поводу закомплексованных уродов, но Сергей оказался очень остроумным собеседником. С ним можно было говорить практически обо всем: начиная от теории Большого взрыва и заканчивая флиртом разной степени тяжести. Как ни прискорбно это было сознавать, но он на данный момент являлся самым умным и интересным человеком в моем окружении. Таким вот образом прошло полтора месяца. Конец ноября заваливал снегом, на горизонте маячила очередная сессия, а я чувствовала себя счастливой до безобразия. Все шло настолько ровно и гладко, что, конечно же, судьба решила подкинуть мне пару головняков.
Последние два дня «порадовали» издевательской оттепелью, которая за одну ночь обернулась гололедом, превратив весь город в трассу смертников. Я собиралась переходить дорогу, когда к обочине стал припарковываться черный джип. Мои осенние ботинки, явно не рассчитанные на такую погоду, не преминули предательски поскользнуться. Каким чудом я не угодила прямо под колеса, не знаю. Но перепугалась насмерть.
— Живая? — выскочивший из джипа водитель подбежал ко мне и помог подняться.
— Да я просто поскользнулась, — пробормотала я, отряхиваясь. Странно, от него едва уловимо пахло вишнями.
— Ну тогда ладно, — он собирался уйти и вдруг резко остановился. — Слушай, а ведь я тебя уже где-то видел.
Я только сейчас удосужилась его разглядеть. Выше меня примерно на голову, волосы темно-русые. На вид я бы дала ему около двадцати семи. Одет в джинсы и черную куртку. И, кажется, я его тоже уже где-то видела.
— Все, вспомнил, — незнакомец расплылся в слегка ироничной улыбке, — это ведь ты моего секретаря «уволила»… — на секунду задумался, — Лена?
— Лера, — машинально поправила я и нерешительно спросила. — А вы, правда, ее потом уволили, Максим Эдуардович?
— Еще нет, но уже планирую, — ответил он и со смехом добавил. — Неужели я так старо выгляжу, что ты меня на «вы» называешь?
Я сконфузилась.
— Ну, вообще-то вы меня старше и социальное положение у вас другое.
Он смотрел на меня с искренним любопытством.
— И что? Я даю тебе свое царское позволение обращаться ко мне на «ты» и называть по имени.
Интересно, он вообще умел нормально улыбаться? Пока что каждая его улыбка отдавала то иронией, то легким сарказмом.
— Слушай, как насчет кофе? — неожиданно предложил Максим.
— Вообще-то я спешу, — с крайне занятым видом ответила я.
— От одной чашки кофе ты никуда не опоздаешь. Давай, составь мне компанию, а то одному скучно.
Я с сомнением покосилась на кофейню в паре десятков метров. «Кофемолка» считалась одним из самых дорогих заведений подобного рода в городе. Пашка уверял, что чашка капучино там дотягивает до пятиста рублей. Да и дело было даже не в деньгах. Толмачев мне не нравился. Не вызывал ни симпатии, ни доверия. Наверное, все дело было в его глазах. Серых и холодных.
— Ну хорошо, — он не переставал улыбаться, — предлагаю соглашение. Ты выпиваешь со мной чашку кофе, а я не увольняю свою секретаршу.
Его настойчивость все больше подпитывала мою настороженность.
— Чего это вам… — я запнулась, — тебе приспичило пить со мной кофе?
— Просто ты забавная, — он пожал плечами, — так как, договорились?
Вот если бы не грызущая совесть — мне совсем не хотелось, чтобы Ленка из-за меня пострадала, — то я бы ни за что не согласилась.
В кофейне мне не понравилось. Как-то чопорно все было, что ли. У нас в университетской столовой намного уютнее. По винтовой лестнице из темного дерева мы поднялись на второй этаж. Сразу стало понятно, почему внизу были все столики свободны, там находился зал для некурящих. Здесь же большая часть свободных мест оказалась занята. Да и публика соответствовала подобному заведению. Гламурные девицы, солидные дамы, пара мужчин в строгих костюмах — я сразу почувствовала себя дворнягой на выставке породистых собак. Максим же явно был как рыба в воде. Кстати, после того как в моем представлении он лишился добавки «Эдуардович», сразу стал как-то проще восприниматься.
Я поймала на себе несколько взглядов гламурных барышень. Причем сначала они заинтересованно задерживались на Максе, потом с явным недоумением кочевали на меня. Не надо быть гением, чтобы догадаться, о чем одни из них думали, а другие шептали друг другу. Мое уязвленное самолюбие жаждало возмездия. Я на секунду закрыла глаза, повторяя, как мантру: «Когда-нибудь у меня тоже будет много денег, настолько много, сколько этим и не снилось».
Мы сели за столик у окна. Вместо стульев здесь были кожаные кресла, настолько мягкие, что я едва не утопла. Ну не знаю, на мой взгляд, таким образом пить что-либо неудобно. Зато столик был примечательный. Под стеклянной столешницей на деревянном лотке кофейными зернами был выложен замысловатый узор. Я перевела взгляд в окно. Снова пошел снег. Там, на небе, явно издеваются. Сейчас весь гололед снежком замаскируется и станет раза в три убийственней.